Альфира Ткаченко, Валентина Астапенко

У каждого своя судьба. Рассказы

Альфира Ткаченко

рассказ

Белая роза и праздник на троих

На крыше ворковали голуби, тихо постукивал металл на навесе входной двери и ветер пошаливал за воротниками прохожих. Вот по дорожке возле дома прошёлся мужчина в коричневой куртке, оглянулся на дверь, выходивших людей, идущих ранним утром на работу, и пошёл дальше. Солнце осветило окна, ярко блеснуло солнечными зайчиками по стёклам на балконных комнатах, и убежало за крышу, где ворковали голуби.

Он шёл, иногда оглядываясь на квартал, где только что стоял и разглядывал людей, спешащих по своим делам, и теперь ему ничего не оставалось, как опять несколько раз оглянуться и пройти на остановку трамвая. Трамвай зазвенел буквально над ухом и остановился. Людей, ранним утром, было много. Все старались залезть первыми, и поэтому толкались, кто как мог.

– Мужчина, помогите мне, – тихо позвала, попросила женщина возле его локтя, когда попытался уцепиться за поручень в вагоне.

– Что такое? – он посмотрел на неё.

Она, не высокого роста, пожилая женщина, с голубым платочком на шее и серой ветровке, просила его помочь сесть на сидение. Её лицо было бледным, что очень не подходило раннему утру. Видно было, что она больна.

– А?!.. Пожалуйста… Садитесь… – отодвинулся он с трудом в сторону и пропустил её на сидение, попросив молодого человека встать, – Встаньте, пожалуйста. Уступите больной женщине место.

– Спасибо, вам… – тихо ответила женщина в серой куртке.

Пока ехали до следующей остановки, мужчина успел разглядеть её. Она была уже не молода или ему так показалось. Ведь больные люди обычно выглядят на несколько лет старше. Но её глаза его сразу приворожили к себе.

Её глаза были необычайно голубые, просто синие незабудки летом под ярким солнцем. А рядом не хватало только зелёной травы и птиц, которые бы пели песни ранним утром над ними. Она, молча, сидела и посматривала в окно. Её бледность на лице стала исчезать. Немного порозовели щёки. Видно ей стало немного лучше – «Сердце», – подумал он.

Солнце весело заглянуло в окошко трамвая, и зайчики забегали по вагону и одежде людей. Стало как-то веселее на душе.

«И почему, когда выглядывает солнце, всегда становится как-то чище и веселее на душе? Вот и сейчас, я стою здесь в вагоне, еду к себе домой, а её нет. Она уже несколько дней, как уехала из города, а меня всё тянет к дому, где она жила. И почему она не позвонила мне?»

Трамвай качнуло на повороте и машины, остановившиеся перед светофором, медленно тронулись с места.

«Да… Я опять один. Ну и бог с ней! Уехала и пока…»

Женщина поднялась с сидения и пошла, проталкиваясь к выходу. Серая куртка на ней немного задралась, и под нею он увидал белый свитер ручной вязки. Она вышла на очередной остановке, и он почувствовал, что ему тоже захотелось выйти за нею. Он протолкнулся к выходу и выскочил, буквально на ходу, заставив водителя прозвенеть зазевавшемуся пассажиру.

Женщина удивлённо посмотрела на него и пошла по тротуару вдоль домов.

– Подождите минуту! – позвал я её, – Простите меня, что я вас позвал. Но вы не больны? У вас такой бледный вид был в трамвае, а теперь вы выглядите немного даже моложе, чем до того, как садились на той остановке. У вас что-то случилось?

– А вы кто? – вдруг как-то недовольно спросила она и оглянулась на него: «Мол, не шутите?»

– Вы не пугайтесь меня. Просто у вас такие голубые глаза!.. – он опять попытался заговорить с нею и осекся…

Она посмотрела на него так, что он понял, у неё действительно что-то случилось, но открываться постороннему человеку она вовсе не желала. Яркие голубые глаза потемнели и теперь были похожи на незабудки тёмно-синего цвета в дождливую погоду, когда небо вдруг почернеет и внезапно, именно сейчас, нагрянет огромная чёрная туча. Но глаза были всё-таки опять-таки такими привлекательными, несмотря на её лицо, которое приняло более серьёзный вид. Она была очаровательна с ее голубыми глазами. Он подошёл к ней и остановился.

– Мужчина, что вы хотите? – опять недовольно спросила она и, помолчав, спросила еще раз, – Ну, что ж, если вас интересует что-то в моей жизни, то пойдёмте туда…

Она это сказала так, что мне показалось, что подул внезапно холодный ветер со снеговыми колючими снежинками, и я стою на тротуаре один против стихии, которая надвигается на меня. Что-то холодное металлическое прозвучало в её голосе, что его напугало вначале. А потом, он, смирившись со своим «приставанием» к ней, пошёл рядом.

– Вы не бойтесь. Убивать вас никто не будет. Увидите, что тревожит меня. Вы же сами напросились?..

– Ладно.

Женщина остановилась возле двери обыкновенного панельного дома пятиэтажки и открыла ее.

Подъезд был самым, что ни на есть обычным, такой же, как во всех домах города. Они подошли к двери, и она открыла её. На него сразу пахнуло вкусным запахом пирогов. Словно их только что испекли и вынули из печи, и они теперь остывали на столе, прикрытые чистым полотенцем.