У каждой лжи две правды

Пани Амалии же виделись саркофаги, драгоценные скарабеи, сотни не расшифрованных рукописных свитков, благовония и притирания по старинным рецептам, что до самой смерти сохранят красоту и молодость.

Янеку всю ночь не давали покоя магические формулы ускорения, поверхностного лечения и Стефа в почти приличном виде. Ни холодный душ (два раза), ни скучнейшие книги по погребальным ритуалам и редким ядам, ни медитация и тренировка, к чему дядюшка прибегать не рекомендовал категорически, не помогли. Пани Заремская то завлекательно улыбалась, то пряталась в полупрозрачных полотнах восточных шелков, то гневно сверкала глазами, то… Короче, выспаться не удалось.

Стефании же ничего не снилось. Не считать же за сон тонкий серп зарождающейся луны и россыпь звёзд на бархате неба. Прохладный ветер, развевающий занавески. И тёмную фигуру, прячущую призрачный свет и несущую тяжёлый запах смол, пыли и тлена…

Что снилось пану Бачинскому, никому не известно. Даже самому сыскному воеводе, ибо он имел полезнейшую привычку забывать сны сразу же по пробуждению.

– А он что здесь делает? – Божена тоже выглядела невыспавшейся, но спрашивала почему-то не у Марека, а у Стефы. – Вчера на ужине Пшемислав был, сегодня этот заявился…

Она расправила салфетку из плотного хлопка, расстелила её на коленях, потянулась за чайником и блинчиками с мёдом.

Гроб с телом пани Альжбеты поставили в той самой гостиной, где совсем недавно праздновали её юбилей. Стену занавесили чёрной траурной тканью, спрятали зеркала, в вазы поставили белые гвоздики, что щедро растут на кладбищах и, говорят, по дороге в загробный мир, зажгли свечи, пригласили храмовника и его жену, которые по очереди читали молитвы. Но в столовой ничего не тронули. Будто не решившись и здесь напоминать себе и другим, что человек смертен и смертен внезапно.

Марек оторвал взгляд от пани Заремской, спрятался за свежей газетой и что-то буркнул в ответ.

– И вам доброго утра! – Янек сиял как свежеотчеканенный злотый. – Как себя чувствуете? Стефания, радость моя, ты сегодня прелестно выглядишь!

Новость, что градоправитель вечером был в особняке, его не обрадовала. Ведь и он тогда мог яд подсыпать. Или приказать. Не так верны слуги в этом доме, как хотелось бы.

Или пани Амалия, которая с мужем заходила вчера в полдень на минутку, выразить соболезнования и заверить, что они помогут в любом случае и в любой ситуации.

«Роза пустыни»… Древнее заклинание, древний яд. Что у нас тут ещё есть древнее? Но зачем мумии травить его невесту?

Марек и Божена – племянники убитой Альжбеты, а профессор с жёнушкой могут и за близких родственников жреца сойти. Других всё равно нет. Они наиболее подходят для новой личины…

Пан Йержимановский ослепительно улыбнулся. Кажется, мумия не горит желанием быть найденной.

– Что пишут? Что в городе нового? – он не дождался приглашения и уселся на свободный стул, притянул к себе чашку и всю тарелку с бутербродами.

– Да ничего особенного, – Марек сделал вид, что наглость его ничуть не задевает. – Соболезнования на три страницы, расписывают, какая тётушка была замечательная и сколько она полезного сделала для города… Будет служба в храме, посвящённая её памяти. Идти придётся, – и мстительно добавил: – Вам тоже, ведь Стефания живёт у нас, а вы как-никак её жених.

– Конечно-конечно, – Янек беззаботно помешивал ложечкой чай.

– На последней странице объявление о музыкальном салоне, но нам туда не попасть, траур как-никак! Реклама ритуальных услуг… Кстати, указано, что мы именно у них гроб заказывали.

– У трёх контор одновременно?

– И… – пан Ожешковский слегка нахмурился и перечитал ещё раз, прежде чем сказать. – На торговой улице погром случился. Лавки побили, но жертв, вроде, нет…

– Ужас какой-то… Что сказала бы тётушка на такое варварство?

– Можешь у неё спросить, – с насмешкой посоветовал её родственник. – Похороны завтра. Сегодня нас ждёт очередной набег соседей. Прощаться будут…

– А у меня горничные расчёт просят, – пожаловалась новая хозяйка. – Я не знаю, что делать… – и нижняя губка задрожала, вот-вот слёзы ручьями польются.

Но тут распахнулась дверь. Стефа закатила глаза и едва сдержала недовольный стон. В этом доме слуги вообще не умеют ходить тихо? Или на них так присутствие покойника сказывается? На месте Божены она бы всех заменила.

Но она не на месте Божены. И у неё нет ни слуг, ни дома… А скоро не будет ни жизни, ни свободы. Янек пришёл, значит, не придётся терять время…

Вбежала бледная до синевы служанка, молоденькая совсем, миловидная. Хотя в этом доме Янек не видел ни одной некрасивой горничной.

Она пыталась что-то сказать, но голос срывался и, в конце концов, девушка в лучших традициях благородных пани рухнула в обморок.

– Воды! Да принесите же воды! – заквохкала Божена. Марек и Янек бросились подымать бесчувственную служанку.

Кто-то принёс воды и нюхательной соли – вездесущий и молчаливый дворецкий. Хозяева так привыкли к пану Новаку, что даже не замечали его, зная, что он появится, когда необходимо.