У моря (СИ)

По дороге зашли в пару магазинчиков. В сравнении с московскими, уже под завязку загруженными импортным товаром, здесь смотрелось по-советски бедновато и пустовато, но цены в пересчёте с карбованцев действительно ниже, но не настолько, чтобы слишком уж соблазнять среднестатистических отдыхающих. Базар тоже не произвёл впечатления - обычный провинциальный базарчик, в котором не наблюдалось ни московского размаха, ни восточного колорита. К тому же стоял июнь, ещё не время фруктового изобилия. Чего на прилавках оказалось в избытке так это черешни, а вот клубника почти отошла. Зоя Степановна хотела расплатиться за черешню рублями, но торговали только на карбованцы. Они были очень дисциплинированны эти торговцы, бывшие советские, а теперь украинские граждане, всё равно какой национальности украинцы, русские или татары. Они также смиренно выполняли указания новой власти, как и прежней советской, они были наивно послушны, как и прежде. А кавказских торговцев, тех что не послушны никакой власти, но всегда готовых торговать где угодно и за любые деньги, наплевав на запреты, их на том рынке почему-то не оказалось. Конечно, тут же нашлись те, кого в советское время презрительно звали фарцовщиками, готовые обменять рубли на купоны, но Зоя Степановна, так же по старинке опасалась иметь дело с таковыми. Рядом с рынком имелся и официальный обменный пункт, где она и обменяла рубли на карбованцы в пропорции один к двадцати, после чего купила два кило черешни...

5

К полудню температура воздуха достигала двадцати семи - двадцати девяти градусов и больше не поднималась: как только над сушей воздух прогревался сильнее, чем над морем, более холодный морской продавливал, выталкивал его вглубь полуострова и восстанавливал температурный баланс. Зоя Степановна убедилась как это здорово, когда вот так тепло, но не слишком жарко, не то, что в глубине континента, в том же Казахстане или Средней Азии, где отсутствие такого замечательного кондиционера, как большое и глубокое море приводило к тому, что температура воздуха в летнее время иногда становилась просто нестерпимой.

Днём на турбазовском пляже большинство тоже составляли женщины, только уже не старые, а средних лет. Как-то пожаловали, видно после тренировки штангисты. Но красоваться этим могучим юношам было почти не перед кем, ведь тётеньки и их детишки совсем не та аудитория, на которую они собирались производить впечатление. Совершенно неожиданно объектом внимания одного из них стала Зоя Степановна. Её со спины увидел невысокий крепыш, и не видя лица обманулся: прямая, округлые бёдра, полные ножки, маленькие ступни - всё зримо-объёмное, мягкое, но не рыхлое. Мощь, сила чаще тянется к мягкости, к нежности... Тот атлет, видимо, принял Зою Степановну со спины за полную девушку, примерно свою ровесницу. Он тихо подошёл сзади, умудрившись не шуршать пляжным песком, бронзовый, ладный, мускулистый. Зоя Степановна повернула голову и в испуге отпрянула - она не ожидала так близко увидеть незнакомого человека. Впечатление, произведённое на штангиста тоже оказалось ошеломляющим - девушка, олицетворение объёмной нежности, с которой он собирался заговорить, а если посчастливится, то и познакомиться, оказалась женщиной, едва ли не годящейся ему в матери.

- Извините пожалуйста... я... я обознался,- оправдывался смущённый парень и спешно ретировался.

Зоя Степановна, отрешённо загоравшая стоя у самой воды, не сразу поняла, что же было нужно от неё этому мальчику, а когда сообразила, чуть не рассмеялась вслух. "Надо же, действительно сильно я похудела, года три назад меня и сзади за девушку никто бы не принял, а тут, поди ж ты." Она решила по приезду рассказать об этом эпизоде мужу, придерживающегося консервативных взглядов касательно женской внешности, убедить его, наконец, что мода на кустодиевских женщин давно прошла.

Вода заметно потеплела, и всё больше народу отваживалось заходить в море. Зоя Степановна тоже впервые в жизни окунулась в настоящую морскую воду, ощутила её солоноватый вкус. Попыток затащить в воду Олега она не делала - вода всё-таки где-то градусов восемнадцать, не хватало простудить мальчишку.

- Олежка, как самочувствие, не сгоришь,- спросила она вытянувшегося на одеяле во всю свою почти стовосьмидесятисантиметровую длину, узкого телом сына.

- Нормально,- не отрываясь от книги, отозвался Олег.

- А я вот, кажется, уже начинаю сгорать,- Зоя Степановна критически обвела взглядом свои покрасневшие плечи, болезненно ими передёрнула.- На сегодня, наверное, хватит, пойдём.