У моря (СИ)

Первый день прошёл в обустройстве и ознакомлении с турбазой. Зоя Степановна позвонила в Москву, сообщила уже начавшему беспокоиться мужу, что добрались благополучно. Олег вызнал таки, что этажом ниже их комнаты, в холле имеется телевизор, и время от времени бегал туда узнавать футбольные новости. Во время обеда и ужина, столь же обильных и питательных, словоохотливая соседка сообщила, что первый этаж занимают спортсмены, уже упоминаемые штангисты и их тренеры, а остальные сданы или будут сдаваться отдыхающим. Она же поведала, что в городе вообще, и на турбазе в частности давно уже перебои с питьевой водой, и надо ловить момент, чтобы запасти её в какие-нибудь ёмкости, что в городе имеются два рынка и цены там, если перевести с карбованцев на рубли заметно ниже московских... Соседка едва ли не через слово упоминала Москву, по-прежнему выставляя себя бывалой столичной дамой. В то же время Зоя Степановна не могла побороть стеснение и заявить в ответ, что она тоже, хоть и не коренная, но уже два года как москвичка.

Сказать о том всё-таки пришлось на следующий день во время завтрака. Соседка, снедаемая любопытством, задала вопрос, что называется, в лоб:

- Вы, наверное, в Подмосковье живёте?

Зоя Степановна на этот раз кроме изучающего взгляда бесцветных глаз соседки почувствовала и ещё один, любопытный взгляд её старшей дочери. По всей видимости, меж матерью и дочерью имел место разговор, может даже спор по поводу местожительства этой слишком скромной и по всему неискушённой в курортной жизни семьи.

- Нет, почему же, мы из Москвы.

- Да!- соседка перебросилась с дочерью удивлёнными взглядами.- А где живёте?

- В Текстильщиках.

- А мы из Перово. Вы же тоже в школе работаете... а что преподаёте?

- Русский и Литературу.

- А я историк... Я подумала, что вы из Подмосковья. Мне в нашем РОНО сказали, что путёвки на эту турбазу распределены среди работников школ Москвы и области.

"Неужто, и ты учитель?" - непроизвольно возник вопрос у Зои Степановны, но она, конечно, не произнесла его вслух. Что-то, что она пока и сама себе не могла объяснить, не вязалось в поведении, речи этой безликой женщины, с обликом истинного педагога.

4

Солнечная погода установилась на третий день и Зоя Степановна начала отдыхать "по полной программе". А отдых ей был просто необходим. Что такое труд школьного учителя? Это пять, шесть, а то и семь уроков ежедневно, постоянное нервное напряжение. Ведь дети это маленькие люди, а люди бывают разные. Из кажущихся совершенно одинаковыми младенцев, к тринадцати - пятнадцати годам могут получиться простодушные милые мальчики и девочки, а могут и проявиться задатки всякого рода злодеев, крупных и мелких и никаким воспитанием, иной раз, не перебороть природу, гены.

Усталость копилась уже много лет. Когда Зоя Степановна ещё моталась с мужем по военным городкам, в отпуска они ездили в основном в Москву к свекрови. Назвать то отдыхом можно только с большой натяжкой, ибо проходили они в основном в беготне по московским магазинам - надо было впрок запастись прод и промтоварами, и где же как не в Москве с её лучшим в стране снабжением это делать. Да и перед свекровью надо держаться соответственно, быть деятельной, заботливой женой, матерью, снохой, а это всё, конечно, несовместимо с отдыхом. Зоя Степановна очень надеялась, что после увольнения мужа из Армии жить станет легче, но её ожидания не оправдались. Собственную квартиру, несмотря на все теоретические права и льготы, получить пока никак не удавалось. Работала Зоя Степановна далеко от дома, уставала ко всему и от дороги, да и свекровь оказалась бесконечно далека от понимания тяжести учительского труда, искренне считая, что дать урок это нечто вроде переноски сумки с продуктами средней тяжести, то есть почти прогулка. В общем, за два года московской жизни Зоя Степановна сдала, и пожалуй впервые в жизни ощутила свои годы. Муж, видя её состояние, не возражал, что они с сыном поедут в отпуск одни. Он понимал, что жене просто необходимо хоть не на долго сменить обстановку, успокоиться, отойти от сложившейся в их семье (не без участия его матери) накалённой обстановки. Напутствовал он их, низводя сложное до простого:

- Езжайте Зоя, фруктов вволю поедите свежих, Олег, может, поправится, подзагорит. И тебе поправится не мешало бы, вон как исхудала, одни глаза...

Насчёт жены его слова носили относительный характер. Просто некогда туготелая пышка Зоя Степановна за эти два года, в результате каждодневной скачки по автобусам, электричкам, железнодорожным переходам и сосуществования со свекровью, в квартире, где она не чувствовала себя хозяйкой... Она сбросила несколько килограммов, ушила юбки, платья и прочие носильные вещи. Но всё равно со стороны казалась плотной, фигурной, хоть и слегка усталой, но смотревшейся, тем не менее, моложе своих тридцати девяти лет.