У нас была Великая Эпоха

Герман Колесов, сын дяди Пети, детство провел с бабушкой Колесовой и с тетей Ниной. Им его оставила мать, фронтовая подруга дяди Пети, сама она куда-то уехала, растворилась. Бабушка и тетя очень любили ласкового Геру. Когда дядя Петя обустроился на своем месте службы в Балтийске, взял Геру к себе, к жене и трем детям. В военном городе все получили по квартире. Гера стал музыкантом в военном духовом оркестре, играющим на разводах и парадах. Гера женился, очевидно, памятуя свое полусиротское детство, усыновил мальчика из детдома. Мальчик вырос. За это время жена Геры пристрастилась к алкоголю и потеряла человеческий облик. Он не остановил ее, а стал сам выпивать вместе с ней. Без запоев, без потери облика, без срывов по службе. Когда дядя Петя ругал Геру, он отвечал замечательной фразой:

— Отстаньте от меня, я хочу и буду жить так, как мне нравится.

Вскоре он вышел на военную пенсию и неожиданно умер в возрасте 57 лет.

Еще один сын дяди Пети, Михаил тоже входил в запои, но вышел.

Ученые утверждают: алкоголизм передается по наследству. Колесов сомневается. В кругу его родственников это верно пятьдесят на пятьдесят (фифти-фифти). Да и трудно отделить врожденное от приобретенного.

У брата Леньки отец был дебоширом и пьяницей. До алкаша не успел дорасти: погиб на войне.

Отец брата Миши: образцовый красный командир, светлое пятно в роду.

Далее, отец Валерия – дядя Саша. Да, страдал запоями, однако пил с горя, обиженный первой женой. Спасался работой: известный в Ленинграде конструктор по штампам и оснастке много зарабатывал, больше по совместительству. «Ух, как я работать люблю», — говаривал он. Спасался любовью к детям: сделал квартиры для семьи и для детей. Дожил до 85 лет, значит, не алкоголик. Вообще, дядя Саша достоин кисти Достоевского: он – Митя Карамазов в исполнении Михаила Ульянова. Широкий размах натуры: от благородства до греха. Его рассказы о жизни записаны с его слов, даны в приложении.

Отец Баранова пил всю жизнь как настоящий алкаш. Однако работал без сбоев, всю жизнь поваром, наверно, хорошо закусывал. Ласковый и нежный до приторности, Иудушка Головлев, только что без злодейств. Осталось непонятным, как умная и начитанная тетя Клава вышла замуж за него. Но они и жили врозь. В свои 73 года отец Баранов вышел из дома, три дня пропадал и был найден мертвым.

— Тетя Нина, — говорил Валентин Колесов, — вот парадокс, пил все время и так долго прожил.

— Но ведь никто не знает, сколько бы он прожил, если бы не пил.

Следующий отец, дядя Петя пил много, но без запоев и без скандалов. Так же пила его жена. Они оба исправно служили во флоте инструкторами по физкультуре и спорту, вышли на военные пенсии. Дядя Петя – дисциплинированный офицер, морально устойчив, идеологически выдержан. Возмущался анекдотами о Чапаеве и Брежневе. Брат Саша и сестра Нина насмешничали над ним. У него родовая болезнь – аритмия, (Колесову она тоже досталась), вшит электронный стимулятор. Поэтому Колесов очень удивился, будучи у них в гостях: он каждый день покупал по литру водки, а вечером обнаруживал остатки на донышке. Дядя Петя скончался на 76 году жизни, пришел днем домой, прилег и во сне умер.

Так что все эти примеры не подтверждает выводы ученых насчет наследственности алкоголизма.

Колесов по-прежнему отрицательно относился к пьяницам, он их не уважает. Но в компаниях не отделялся от коллектива, пил в меру. Когда же перебирал сверх меры, обнаружил в себе некую палочку-выручалочку: его организм так страдал от перебора, что охота к выпивке отбивалась: наутро – навсегда, через неделю – на один-два месяца. Жаловался приятелям:

— Хочу приучиться к культурному питию: вино, ликеры. Но – не получается, от них сердце сжимается. Надо бы к врачу обратиться, но, думаю, меня не поймут.

— Пей водку.

Он так и сделал. И еще немного ерничал:

— Я из-за слабого здоровья остался порядочным человеком, не спился.

Наследственной тяги, по его данным, не просматривалось. А от приобретенной защищали идейные нормы. Партия и правительство были против пьянства, литературные и киношные герои, «делать жизнь с кого», в советское время на экране и в книгах не пили. Друзья-товарищи пили в меру.

Впоследствии к нему пришла благая весть от английских врачей: можно и даже полезно ежедневно пить небольшие дозы – 25 грамм спирта или 50 водки и т. п.

Это же подтвердил советский авторитет Чазов, но добавил, что русским нельзя это говорить, они на этих дозах не остановятся.

Гласность и свобода слова принесли новые данные по проблеме. Из мемуаров, очерков о передовых людях выяснялось, что пили они много, опускались низко, жили гадко и недолго. При всем при том успевали что-то сотворить.

Гоголь постоянно напоминал ему: посмотри на Плюшкина – был благородным человеком и так низко опустился. Гоголь призывал: «Забирайте же с собою в путь, выходя из мягких юношеских лет в суровое ожесточающее мужество, забирайте с собою все человеческие движения, не оставляйте их на дороге, не подымете потом! Грозна, страшна грядущая впереди старость, и ничего не отдает назад и обратно!»