У ночи тысяча глаз

— Львами. Узнайте, какие зоопарки находятся в радиусе пятисот миль отсюда. Проверьте их все до единого и узнайте, есть ли в них львы. Если есть, смотрите в оба, чтобы ни один зверь не вырвался на свободу или чтобы его не украли…

— Чтобы не украли льва? — выдохнул детектив.

— Предупредите всех смотрителей зоопарков, чтобы взяли под особый контроль клетки со львами в течение последующих двух-трех дней. И смотрите не пропустите разъезжающие цирки или представления с животными, или что там еще, что подпадает под вашу епархию, пока вы занимаетесь этим делом. Как только появится что-нибудь о львах, докладывайте мне немедленно.

Моллой вышел, украдкой прикладывая платок ко лбу.

— А вы будете работать в паре. Мы подошли к главной фигуре. И если старая поговорка о том, будто две головы лучше, чем одна, и имеет какой-то смысл, мне, чтобы сравняться с ним, понадобилось бы целое отделение. Говорят, он якобы знает, о чем вы думаете. Мой вам совет: ведите себя так, словно он это знает, тогда вы ничего не напорете. Его имя Джеремия Томпкинс, и живет он вот по этому адресу. Внешне там и смотреть-то не на что, только вы не обманывайтесь насчет его внешнего вида и не думайте, будто он ничего собой не представляет. Другие до вас допускали ту же самую ошибку и потом очень сожалели. Если можете, не выпускайте его из виду; если все-таки придется выпустить его из виду на мгновение-другое, удостоверьтесь хотя бы в том, что не выпускаете его из диапазона вашей слышимости. Диктофоны и всякие другие подобные штучки.

Сокольски посмотрел на Доббса.

— И он что, будет знать, чем мы занимаемся? — спросил коп в тревоге дрожащим голосом.

Макманус только и сказал ему:

— Сколько вам лет, Сокольски? — И продолжал, не дожидаясь ответа: — Будьте готовы в любую минуту зацапать его. Ждите, если можете, пока у вас не появится на него что-нибудь определенное. Однако в любом случае завтра к полуночи, за сутки до крайнего срока последнего пророчества, он должен быть в каталажке. Выполняйте!

Дверь открылась, они вышли, и приглушенный голос, удаляясь, жалобно спросил:

— А как надо стараться не думать, чтобы не выдать, о чем думаешь?

Затем дверь закрылась, и Макманус повернулся к Шону:

— А теперь займемся вами. Вы находитесь в самом центре опасности. Вы прикрываете мишень. — Он задумчиво погладил подбородок. — Вы боитесь львов, Шон?

— Никогда об этом не задумывался, — откровенно признался Шон. — Пожалуй, не лег бы со львом в постель, будь у меня выбор. Во всяком случае, вплоть до настоящего момента никаких отношений со львами я не поддерживал. Они занимались своим делом, я — своим.

— Ну, зато отныне, боюсь, вам с ними придется повозиться, — сухо заметил Макманус. — Не надо понимать меня буквально. «Лев», на борьбу с которым я вас ставлю, может принять чуть ли не любую форму. Может оказаться пулей, удавкой на шее или чашкой кофе с ядом, и не исключено — самым настоящим львом в натуральную величину. Точно мы ничего не знаем, кроме указанного для совершения сего акта времени — послезавтра в полночь. А это уже кое-что. Даже очень много.

Ваша задача — сохранить ему жизнь. Есть и такой вариант: заполнить весь дом парнями вроде вас, послать туда человек шесть или целую дюжину. Но тогда «лев» сразу почует их, отсрочит свой визит и появится в какое-нибудь другое время, когда его уже никто не ждет. Это не в наших интересах. Я хочу, чтобы он пришел в назначенный срок… — Макманус стукнул кулаком по столу. — И чтобы уже больше никогда не появился снова!

Потому-то и отправляю вас туда одного! Идите в заднюю комнату, где девушка сейчас отдыхает, и как только наша сиделка скажет, что ей уже лучше, поезжайте к ней домой. Вы ее гость, ее дружок — мне все равно, кто вы.

Только смотрите, чтобы после послезавтрашней полуночи ее отец остался жив! Остальное — все на ваше усмотрение.

Шон повернулся и без единого слова вышел.

Макманус остался один за своим столом и с карандашом. Операция началась.

Глава 5

Ожидание: телохранитель против планет

Колеса замкнуло, машина остановилась перед домом. Джин выключила зажигание.

— Вон он. — Она показала подбородком на дом.

Шон посмотрел на него. Посмотрел очень внимательно — ведь видел его впервые. Он где-то слышал, что детектив должен смотреть на какой-то предмет много раз: мол, чем больше смотрит, тем лучше, ибо каждый раз узнает о нем что-то новое. В том-то, мол, и заключается суть детективной работы: смотреть и смотреть, пока наконец не узнаешь всего, что может сказать тебе сама эта вещь. Он никогда не соглашался с подобной установкой — она была не для него. Считал ее справедливой в отношении мелких самоочевидных вещей, которые можно оторвать от окружения и взять для отдельного рассмотрения самих по себе. Однако же для получения общего представления, общей картины, панорамы, единого целого предпочитал всему свежий, ничем еще не испорченный взгляд. А то, что приходило потом, почти нисколько и никогда первое впечатление не улучшало. Последующие взгляды только смазывали четкость первого впечатления.