У подножия горы Нге

Откуда было На знать, что я ее обманываю! Она быстренько скрутила солому, и я побежал к храму, то и дело раздувая жгут, чтобы не потух огонь. Так я снова полез на фикус, крепко зажав в зубах дымившийся жгут. Когда я был уже на дереве, послышалось негромкое тявканье. Похоже было, что лает щенок. Я прислушался — тявканье повторилось. Лаял действительно щенок и лаял под самым фикусом. Тявканье его вдобавок показалось мне очень знакомым. Неужели... Я тихонько спустился с фикуса, и едва мои ноги коснулись земли, как щенок подскочил с радостным визгом. Я взял его на руки, это и в самом деле был мой Рыжик, тот самый Рыжик, которого подарила Хоа. Но как он оказался здесь? Когда я уходил, он оставался дома. За Пушинкой он тоже не мог увязаться, он ее очень боялся. Пушинка несколько раз задавала ему хорошую трепку, и теперь он ее далеко обходил. С кем же он здесь? И вот еще что странно: на шее у Рыжика болтался обрывок веревки. Видимо, щенка привязали второпях, небрежно, и он порвал веревку. Я терялся в догадках. Вдруг в храме скрипнула дверь и раздались голоса, но тут же все стихло. Я сразу вспомнил о привидениях и в испуге зажал мордочку Рыжика. А вдруг правда то, что рассказывала мама? Поколебавшись минуту, я прижал к груди щепка и бросился наутек.

Когда я влетел в дом, весь взмыленный и запыхавшийся, мама только сказала:

— Снова с кем-нибудь подрался?

— Нет, — ответил я, едва переведя дух.— Я ходил к Сунгу.

— Все хитришь, — сказала мама. — Ведь Сунг просидел весь вечер у нас.

— А где он сейчас?

— Ушли с Ман на собрание. — Мама поджала губы. — Все собрания да собрания. Можно подумать, что от них рис уродится.

Я вступился за сестру и за Сунга:

— Не говори так. Они взрослые, у них и должно быть много собраний.

Однако в глубине души я был обижен на Сунга. Жаль, что не остался вечером дома — и с Сунгом бы встретился и не напугался бы до смерти.

Я выпил чашку настоя из листьев родомирта, чтобы побыстрее прошла усталость, и, помявшись немного, спросил у мамы:

— Привидения взаправду бывают?

Она засмеялась:

— Вот услышала бы твоя сестра, тебе бы досталось от нее!

— Но ты же сама рассказывала про храм!

— Да нет, я просто так, пошутила. Это старики все сочиняют. Какие теперь привидения, вон в селе как многолюдно, любое привидение испугается!

Значит, мама тогда просто пошутила! Но я все же забрал Рыжика в кухню и, раздув там огонь, чтоб было посветлее, внимательно осмотрел щенка — уж не привидение ли это. Я добросовестно помял ему все четыре лапы, но они на ощупь оказались теплыми и мягкими, совсем такими, как надо, и шел от них настоящий щенячий дух.

— Кто же принес тебя в храм? — спросил я щенка, поглаживая его по мягкой спинке.

Рыжик тихонько тявкнул в ответ на мои слова. Я бросил ему немного остывшего риса, и он тут же принялся есть, повизгивая от удовольствия. Только теперь я по-настоящему успокоился и позволил ему устроиться на ночь у моей постели.

Засветив лампу, я прошел к загону для уток, все проверил и запер, повторил уроки на завтра и, только закончив все, тихонько пробрался через дыру в заборе во двор к Шеу. Укрывшись в зарослях бананов, я заглянул в дом через окно и увидел, что Шеу лежит на кровати рядом с сыном. Пушинка дремала на веранде.

Ну и ну, только что по заборам в храме лазал, а теперь вот домой вернулся и тоже без дела валяется! Верно дедушка Той говорит: «Шеу — бездельник, и вообще про его проделки молчать нельзя».

Я вернулся домой, лег и раскрыл книгу. Обязательно дождусь сестру, расскажу ей про то, как наш сосед лазил в храм, и подговорю выследить его. «Кто же все-таки привязал Рыжика и кто провел его в храм? Что за стук и голоса я слышал там? — думал я, рассматривая картинки в книге. Может, это место сбора и дележа добычи шайки воров? Ну, а история с Рыжиком — как тогда её объяснить? Обязательно нужно дождаться сестру, она, наверное, поможет разобраться. А если нет — спрошу у Сунга, у дедушки Тоя...»

Уже во сне я услышал голос Ман и сразу же открыл глаза. Я хотел позвать ее, но услышал такое, что тут же закрыл рот. Сестра, едва войдя в дом и увидя маму, которая подкручивала огонь в лампе, спросила:

— Щенок дома?

— Убегал куда-то, — ответила мама, — а потом вернулся. Вечером Шао дал ему поесть, и он сейчас спит у него под кроватью. Где ты была так поздно? Скоро уж петухи петь начнут!

Мама даже не стала дожидаться ответа сестры и тут же легла спать, она и спрашивала-то больше для порядка. Сестра прошла к мосткам у пруда, вымыла ноги и тоже легла спать.

Вот теперь мне все ясно. Рыжик был в храме вместе с Ман, иначе сестра не спросила бы «дома ли щенок». Но зачем она брала его с собой?

Чем больше я думал, тем более запутанными казались мне таинственные события, происходившие в храме Трех сестер.

На следующий день первыми, кого я встретил у школы, были Хоа, Тханг и Быой. Хоа издалека улыбалась мне и махала рукой:

— Шао, привет! Ура, Шао!

Тханг и Быой тоже хором прокричали мне «ура».

— Чего это вы меня вдруг прославляете? — удивился я.

— Молодец, сообщил вовремя, и милиция нашла самогон! — как всегда захлебываясь, затараторила Хоа.