У последней черты

На этот раз монета, выпущенная Римо, беззвучно коснулась стены на какую-то долю секунды и, скользнув вниз, встала ребром, так что профиль Авраама Линкольна оказался обращен к стене.

— Вот это да! — воскликнул старший из парней. — Спорим, ни за что не повторить?!

— А ну-ка, смотри, — сказал Римо и бросил одну за другой еще три монеты, да так быстро, что они коснулись стены почти одновременно. Все три приземлились на ребро, и теперь вдоль стены в ряд стояли четыре монеты.

— Теперь ты, — сказал Римо с улыбкой.

— Ну уж нет, — возразил парень. — Вы выиграли. Научите, как вы это делаете.

— Если я вас научу, то вы все окажетесь в равном положении, тогда какой толк в игре?

— Мы станем играть с другими ребятами.

— Хорошо, я подумаю. А почему вы, ребята, не идете по домам?

— Да ладно вам, сегодня же Хэллоуин!

— Только не в Детройте, — с грустью заметил Римо.

— Да кто вы такой, мистер?

— Призрак Хэллоуина, — ответил Римо. — А теперь брысь отсюда!

Троица разбежалась.

— Обыкновенные дети, — сказал Римо, возвращаясь к тому месту, где стоял Чиун.

Чиун фыркнул:

— Малолетние азартные игроки!

— Ты просто в жизни не играл в пристенок, — возразил Римо. — Тебе этого не понять. Они напомнили мне детство.

— Не стану спорить, — сказал Чиун, указывая куда-то пальцем.

Римо взглядом проследил за его рукой. Трое игроков только что подожгли мусорный бак перед бакалейной лавкой, после чего вывалили пылающее содержимое на крыльцо магазинчика.

— Не хочешь одолжить им спичек? — предложил Чиун.

— Черт! — процедил Римо и рванулся к мальчишкам.

Те, увидев его, бросились врассыпную. Деревянную дверь лавки уже лизал огонь. Римо притормозил в раздумье, продолжать ли преследование или затушить огонь. Потом решил сделать и то и другое.

Выудив из кармана монетку, Римо прицелился и запустил ее в косматую макушку одному из удирающих парней. Не задерживаясь, чтобы посмотреть, попал или нет, Римо обеими руками схватил раскаленный бак. При этом, чтобы не обжечь пальцы, он держал его одними ладонями, что не составляло ему никакого труда, поскольку было отработано несметное число раз.

Опрокинув бак, Римо накрыл им горящий мусор — точь-в-точь как накрывают горящую нефтяную скважину. Когда он отодвинул емкость, мусор под ней уже не горел, а лишь дымился. Пламя у двери он сбил ногой.

Но на дне бачка огонь еще не утих. Римо сжал сделанный из рифленой стали бак так, что тот смялся посередине, как алюминиевая банка от пива, издав при этом скрипучий звук, похожий на тот, что производит машина для трамбовки мусора. Римо продолжал жать и мять, пока мусорный бак не превратился в стальной шар. Пинком ноги Римо запустил его вниз по улице.

На глазах у изумленных торговцев, следящих за ним из-за закопченных дверей своих крепко запертых магазинов, Римо как ни в чем не бывало зашагал к тому месту, где ничком лежал сраженный им мальчишка.

На макушке у него красовалась шишка. Лицо он разбил при падении. Рядом валялась монета.

Приподняв парня за ворот, Римо отвесил ему внушительную пощечину. Парень проворчал нечто нечленораздельное и невнятно спросил, что случилось.

— В город прибыл новый шериф! — прорычал в ответ Римо. — Это я.

— Чем это вы меня шарахнули — ломом?

Римо движением фокусника продемонстрировал ему зажатую между большим и указательным пальцем монету. Глаза подростка округлились от ужаса. За свои пятнадцать лет ему не доводилось видеть ничего более страшного, чем эта монета.

— Усек? — спросил Римо.

— Уберите ее от меня! Вы не смеете подвергать мою жизнь такой опасности. Не имеете права!

— Подвергать опасности? Детка, я всего лишь демонстрирую тебе чудеса нумерологии.

— Чего?

— Коллекционирования монет.

— Это называется нумизматика. А нумерология — это что-то связанное с числами.

— Да ну? А по мне — все едино. Есть монета — значит, твой номер первый.

Римо легонько коснулся монеткой блестящего носа мальчишки. Тот в ужасе взвизгнул.

— Чего вы хотите?

— Ты тоже участвуешь в Сатанинской ночи?

— Первый раз. Честное слово!

— Я тебе верю, — сказал Римо. — Человек, который играет в пристенок, не может быть безнадежно плохим. Но если хочешь, чтобы я тебя отпустил, говори правду.

— Так точно, сэр!

— Отлично. Мне нужны имена тех, кто когда-либо принимал участие в поджогах. В этом году, в прошлом, в любом другом. Все, кого ты знаешь.

— Зачем?

— Да хочу показать им фокус с монеткой. Нумизматика, говоришь?

— Фокусы с монетками показывают иллюзионисты.

— Когда мне понадобятся научные формулировки, я дерну тебя за вожжи, договорились?

— Так точно, сэр. — Парнишка поправил тугой воротник. — Я хотел как лучше, сэр.

— Имена!

— Вам не нужно много имен. Достаточно будет одного.

— Одного?

— Да. Моу Джоукли. Так зовут человека, который стоит за Сатанинской ночью.

— Один? Но Сатанинская ночь повторяется уже двадцать лет подряд!

— Говорю вам: Моу Джоукли. Это он все начал. И продолжает.

— Но ради чего?

— Да кто его знает? Он каждый Хэллоуин помогает ребятам устраивать пожары. Больше я ничего не знаю. Идешь к нему, он дает тебе бутылку бензина и коробок спичек.