У постели

- Сегодня вечером с вас слетела всякая благовоспитанность. Я никогда не видел вас такой - Да, я изменилась.., к худшему. И это ваша вина.

- Полно, дорогая, поговорим серьезно. Прошу вас, умоляю: не допускайте больше, как это было сегодня, возмутительных вольностей господина Бюреля.

- Вы ревнуете. Я же говорила!

- Да нет, нет! Но я не желаю быть смешным. Понимаете? Не желаю! И если я еще раз увижу, что этот господин разговаривает с вами, чуть не касаясь ваших плеч.., или, точнее, вашей груди...

- Очевидно, он искал подходящий рупор.

- Я.., я выдеру ею за уши - Уж не влюбились ли вы в меня ненароком?

- Влюбляются и в менее красивых женщин.

- Вот оно что! Зато я разлюбила вас!

Граф встает с места. Он огибает чайный столик и, проходя мимо жены, торопливо касается губами ее обнаженных плеч. Она вскакивает и говорит, смотря ему прямо в глаза:

- Прошу вас, оставьте эти шутки! Мы разошлись. Между нами все кончено.

- Полно, не сердитесь! С некоторых пор я нахожу, что вы очаровательны - Значит , значит , я добилась своего. Вы тоже.., находите, что я созрела.

- Я нахожу, что вы очаровательны, дорогая! Какие у вас руки, какой цвет лица! А плечи...

- Которые вполне могут понравиться господину Бюрелю...

- Вы безжалостны. Но, право.., я не знаю женщины обольстительнее вас.

- Очевидно, вы поститесь.

- Что?

- Я говорю: вы поститесь.

- Что такое?

- Когда человек постится, он голоден, а когда он голоден, он готов есть такие блюда, которые прежде были ему не по вкусу. Я как раз то блюдо.., которым вы некогда пренебрегли, но вы были бы не прочь отведать его.., сегодня вечером.

- О, Маргарита! Кто научил вас так разговаривать?

- Вы! Вспомните: после вашего разрыва с госпожой де Серви, у вас, насколько мне известно, было четыре любовницы, все четыре - кокотки, а ведь таких искусниц.., в своем деле.., поискать. Значит, чем же, как не голодной диетой, можно объяснить ваши сегодняшние.., поползновения?

- Хорошо, я буду откровенен, груб и скажу вам прямо, что снова влюбился в вас. Честное слово, и очень сильно. Так-то!

- Да неужели? И желали бы.., начать сызнова?

- Да, сударыня.

- Сегодня вечером?

- О, Маргарита!

- Ну вот, вы опять шокированы! Давайте условимся, дорогой. Теперь мы чужие друг другу, не так ли? Правда, я ваша жена, но жена, получившая полную свободу. Я хотела было заключить другой союз, но вы просите отдать предпочтение вам. Я согласна.., но за такое же вознаграждение.

- Не понимаю.

- Хорошо, я объясню. Скажите: я так же хороша, как ваши кокотки? Будьте откровенны.

- Вы в тысячу раз лучше.

- Лучше самой лучшей из них?

- В тысячу раз.

- Хорошо. Сколько стоила вам за три месяца лучшая из них?

- Не помню.

- Я спрашиваю: сколько вы тратили за три месяца на самую красивую из ваших любовниц, если подсчитать все расходы - наличные деньги, драгоценности, обеды, ужины, билеты в театр и так далее? Иначе говоря, во сколько вам обходилось ее полное содержание?

- Да разве я знаю!

- Вы должны знать. Скажите: какова средняя, умеренная цена такой женщины? Пять тысяч франков в месяц? Правильно?

- Да... Приблизительно.

- Итак, мой друг, дайте мне сию минуту пять тысяч франков, и я буду принадлежать вам целый месяц, начиная с сегодняшнего вечера.

- Вы с ума сошли!

- Вот как? Покойной ночи!

Графиня уходит в свою спальню. Кровать постелена. В комнате чувствуется слабый запах духов.

Граф, появляясь на пороге:

- Какой приятный запах!

- Правда? А ведь здесь ничего не изменилось.

Я употребляю все те же духи.

- Неужели?.. Удивительно приятный запах.

- Возможно. Но только прошу вас: уходите, я ложусь спать.

- Маргарита!

- Уходите!

***

Он переступает порог и садится в кресло. Графиня:

- Вот как! Ну что ж, тем хуже для вас.

Она медленно снимает бальное платье, еще больше обнажая свои белые плечи. Поднимает руки над головой, чтобы распустить волосы перед зеркалом, и под пеной кружев, в вырезе черного шелкового корсета мелькает что-то розовое.

Граф быстро встает и направляется к жене.

Графиня:

- Не подходите, или я рассержусь!..

Граф пылко обнимает ее и пытается поцеловать в губы.

Она проворно наклоняется, берет с туалетного столика стакан с зубным эликсиром и выплескивает его через плечо в лицо мужа Он выпрямляется, совершенно мокрый, и сердито бормочет:

- Какая глупость!

- Вполне возможно... Но вам известны мои условия: пять тысяч франков.

- Что за нелепица! - Почему?

- Как почему? Нелепо платить собственной жене за то, чтобы спать с ней!..

- О!.. Как вы гадко выражаетесь!

- Возможно. Но, повторяю, нелепо платить своей жене, своей законной жене.

- Но еще неразумнее платить кокоткам, когда имеешь законную жену.

- Пусть так, но я не хочу быть смешным.

***

Графиня садится на кушетку. Она медленно снимает чулки, выворачивая их, как змеиную кожу. Освобожденная от сиреневой шелковой оболочки, появляется розовая ножка, и миниатюрная ступня опирается на ковер.

Граф подходит к жене и говорит нежно:

- Что за странная мысль пришла вам в голову?

- Какая мысль?

- Потребовать с меня пять тысяч франков.