У прокурора век недолог

Я вернулась в машину, уперлась локтями в руль и задумалась. Если Кирилл не имеет отношение к происшедшему со мной прошлой ночью (не “если”, а просто не имеет), выходит, это скорее всего Денис и у него есть ключи от моей квартиры. Я вряд ли смогу выяснить, как этот мерзавец их заполучил, значит, я должна заставить следователя поверить мне и всерьез заняться распутыванием этого клубка. Допустим, я не имею возможности доказать, что журналистку Наталью Никольскую убили. Я также не смогу доказать это в отношении моей соседки Лены Телегиной, а вот Акимова… У меня есть свидетель, что около семи часов она находилась на Вокзальном спуске и поджидала Всеволода Петровича. Странно, что Раиса Андреевна попросила мать и соседку лжесвидетельствовать, хотя у нее было алиби. По мнению Марины, эти двое разговаривали как очень близкие люди, вполне резонно предположить, что “общество” они покинули вместе. Акимова боялась, что узнают о ее любовной связи? Допустим, но чего особенно бояться, если она стала вдовой? Общественного мнения? Или кто-то уговорил ее держать эту связь в секрете? А кто это мог быть? Конечно, Всеволод Петрович. А потом он же организовал убийство Акимовой, инсценировав его как самоубийство и вынудив ее написать признание. Если она употребляла наркотики, это проще простого: заставить наркоманку написать записку с признанием — плевое дело. Но как все это связано с убийством Акимова? Оставим пока Акимова в покое, займемся самоубийством его жены. Я должна убедить следователя… “Видеокамера”, — вдруг озарило меня. Конечно, молодоженов снимали на видеокамеру. А что, если парень успел заснять, как Акимова выбросилась из окна? Вдруг мне повезет и на пленке я найду доказательства того, что на самом деле ее убили? Если честно, верилось в это с трудом, но надежды я не теряла, оттого и направилась во Дворец бракосочетания. Он располагался почти в центре города, и по дороге я смогла выработать какое-то подобие плана. Встретить меня там могли не ласково, в этом случае придется подключать Славика, ему-то работники Дворца не откажут в любезности ответить на несколько вопросов.

Я вошла в холл и увидела слева двойные двери, снабженные табличкой “Просьба соблюдать тишину”. Я постучала и, не дожидаясь ответа, заглянула в комнату. За столом молодая девушка делала маникюр. Увидев меня, торопливо сообщила:

— Прием заявлений по вторникам и четвергам, расписание в холле.

— Спасибо, я по другому вопросу.

— По какому? — нахмурилась она, а я подошла к столу и, улыбаясь во весь рот, осчастливила:

— Я из “Вечерки”. Готовлю статью о демографической ситуации в городе. — Девушка хлопнула ресницами, а я порадовалась и продолжила:

— Процентное соотношение умерших и родившихся, количество браков, заключенных в этом и в прошлом годах. Вы понимаете? — ласково поинтересовалась я.

— Конечно, — кивнула девушка.

— Я думаю взять какой-то конкретный день и показать, что произошло в городе, какое количество человек заключили брачный союз, умерли, родились. К примеру, на прошлой неделе сколько было регистрации?

— Это надо проверить по журналу, — сказала девушка, а я села напротив и с улыбкой попросила:

— Если вам не трудно.

В интересующий меня день восемь пар вступили в законный брак, девушка оказалась на редкость покладистой, я смогла получить не только фамилии, но и адреса. В общем, мне здорово повезло, ей даже не пришло в голову спросить у меня соответствующий документ. Журналистская карточка лежала в сумке, но девушке ничего не стоило позвонить в редакцию.

— А съемки торжества входят в ваши услуги? — задала я очередной вопрос.

— Конечно, — удовлетворенно кивнула девушка. — Сейчас все на видео снимают. У нас мужчина работает, Михаил Васильевич, у него здесь кабинет, прямо и по коридору направо. Он должен быть у себя.

— Спасибо вам огромное, — искренне поблагодарила я и заспешила к Михаилу Васильевичу.

Его кабинет оказался заперт, я постучала. Послышался скрип стула, тяжелые шаги, щелкнул замок, и дверь распахнулась. Передо мной стоял усатый мужчина внушительной комплекции. Если мне не изменяет память, молодоженов снимал парень худощавого телосложения. Я мысленно чертыхнулась. Мужчина с некоторым недоумением оглядел меня и спросил:

— Вы за кассетой? — Почти сразу выяснилось, что запирался он не просто так: разило от него, как от винной бочки.

— Я к вам за помощью, — вздохнула я, а он вроде бы удивился, потом пожал плечами и сказал:

— Ну, проходите.

Я вошла и пристроилась на стуле возле двери, Михаил Васильевич сел за письменный стол и оттуда поглядывал на меня.

— Молодоженов обычно вы снимаете? — начала я.

— Конечно, — удивился он. — Я в штате и…

— При вас женщина выбросилась из окна на площади Победы?

— Ах вот оно что… Слышал об этом. А вы, простите, почему интересуетесь?

— Я из “Вечерки”, — сказала я, с замиранием сердца ожидая, что мужчина решит проявить бдительность. Но мне опять повезло.

— Понятно. Статью готовите? О самоубийцах?

— Да.

— Понятно, — повторил он. — Как вас зовут?

— Алла.