У прокурора век недолог

Всеволод Петрович вышел из кафе где-то минут через сорок, вытирая потный лоб платком и тяжело дыша. Устроился в своей машине, но теперь не торопился, ехал, строго соблюдая все правила дорожного движения. Путь его лежал в пригород и закончился возле металлических ворот скромного особнячка, приобретенного скорее всего на членские взносы любимой паствы. Ворота открылись, и Всеволод Петрович скрылся с моих глаз. Вскоре сразу в нескольких окнах вспыхнул свет. Я еще немного понаблюдала, укрывшись в переулке, но ничего заслуживающего внимания так и не произошло.

Из ближайшего телефона-автомата я позвонила Славке. Стоило мне заикнуться о моем визите в “общество”, как он рявкнул:

— Кто тебя просит соваться? Это дело милиции, а если бы твой Всеволод Петрович шваркнул тебя с перепугу по умной голове? Чем-нибудь тяжелым?

— Я уверена…

— Чтоб ни о какой дурацкой слежке я больше не слышал.

Мысленно обругав Славку, я поехала домой. Въезжая во двор, увидела Кирилла, он сидел на качелях, держа руки в карманах куртки и пряча нос в воротник. Оставив машину на стоянке, я пошла к подъезду, а поравнявшись с качелями, остановилась, ожидая, когда подойдет Кирилл.

— Я тебя люблю, — сказал он тихо, я кивнула, а потом спросила:

— Зайдешь?

— Если ты не против.

— Конечно, не против, — вздохнула я.

— Я жду тебя два часа, — сказал он уже в квартире.

— Замерз?

— Еще как. У тебя лицо грустное…

— Я боялась, что никогда не увижу тебя…

— Прости, забудь все, что я наговорил утром. Больше никаких тайн, детективов и прочей ерунды. Есть ты и я.

— Я ездила в “общество”, — сказала я со вздохом.

— Зачем? — удивился Кирилл.

— Это трудно объяснить. Может быть, я хотела заглянуть в глаза человеку, который…

— Далось тебе это “общество”. Убийца Акимова и его жены найден, теперь мы можем наконец жить спокойно.

— Да. Ты прав. Мы можем жить спокойно.

— У тебя такое выражение лица…. что-то еще случилось? — Он обнял меня и поцеловал в висок.

— Ты ничего мне не хочешь сказать? — спросила я.

— О чем? — удивился Кирилл.

— Не знаю.

— Я тебя люблю.

Кирилл остался ночевать у меня, утром отбыл на свою мифическую работу, а ближе к обеду позвонил Славка.

— Оказывается, вчера в “Обществе любителей Библии” ты устроила скандал его председателю.

— Он что, подал на меня в суд?

— Нет. Он удавился.

— Что? — охнула я, опускаясь в кресло.

— Покончил жизнь самоубийством. Влез на стул, нашел гвоздь покрепче и сказал всем “прощай”. Тебе что, мало неприятностей? Какого черта, скажи на милость… Его нашла домработница, она приходит в восемь утра. Он висел как минимум несколько часов. — Меня охватила настоящая паника. Боже мой, что, если я толкнула его на этот шаг своими глупыми обвинениями?.. — Что ты ему сказала? — подал голос Славка.

— Сказала, что знаю о его преступлениях, — сквозь слезы пробормотала я.

— О каких преступлениях?

Но говорить я уже не могла.

— Я…я…

— Успокойся, — вздохнул Славка. — Он в этом деле увяз по самые уши. Только тебе все равно не стоило соваться.

— Вчера он встречался с одним человеком, сразу после разговора со мной. В кафе “Олимпийское”. Лысый тип с огромным животом.

— Ты что, следила за ним?

— Я просто…

— Надеюсь, лысый тип тебя не видел?

— Нет, по-моему. А кто он?

— Понятия не имею. По описанию похож на одного малоприятного субъекта по кличке Пузо. Как правило, он берет на себя решение всех неприятных ситуаций, возникших у господина Рябова. Похоже, что твоему Всеволоду Петровичу помогли расстаться с жизнью. В доме обнаружили большое количество видеокассет. На них Всеволод Петрович запечатлен с юными особами. Я сам не имел счастья соприкоснуться, но те, кто уже имел, утверждают — скандальнее порнухи видеть не приходилось.

— Подожди, я ничего не понимаю, — расстроилась я. — Какая порнуха и зачем тому же Рябову желать Всеволоду Петровичу смерти из-за каких-то кассет?

— Ты от меня очень многого хочешь. Пока могу сказать одно: возможно, ты была права, “общество” работало с молодежью, но совсем не так, как заявляло в уставе. На Вокзальном спуске провели обыск, все чисто. Бабки тамошние наших ребят чуть в клочья не разорвали, но что-нибудь да накопаем при известном везении. А вот Всеволод Петрович, которого они почитали чуть ли не святым, оказывается, любил проводить время в компании юных девушек, причем обожал маскарад: то рога себе нацепит, то мантию напялит. Проказник, одним словом. Если на кассетах мы обнаружим, как он равлекался с погибшими девчонками, значит, интуиция тебя не подвела и от них скорее всего избавились.

— Так вот что означает стать посвященным, — усмехнулась я.

Очень скоро выяснилось, что на кассетах были запечатлены не только Лена Телегина, Юля с подругой, скончавшиеся от передозировки, и еще несколько девушек, но и жена Акимова. А следствие вернулось к исходной точке. Как погиб Акимов, оставалось тайной. Люди, которые могли бы ответить на этот вопрос, были мертвы. Я всерьез опасалась, что никто и никогда не узнает правды.

— Как Кирилл? — заглянув ко мне в понедельник вечером, спросила Ольга.

— Не знаю. Мы несколько дней не виделись.

— Почему? — Я пожала плечами.