У ручья Черешневого леса (сборник)

– Что? – в один голос переспросили котёнок и ехидна. У последней был низкий сиплый голосок с лёгким присвистом.

– Ну, киднеппинг – похищение людей! – пояснил енот. – А мы, – он с опаской огляделся по сторонам, – похитили ехидну. Значит, ехиднеппинг. Вот…

И он глубоко задумался.

Обстановку разрядила сама похищенная. Она вдруг обнаружила книги на верёвке и возликовала:

– Моё! Моё!! Нашлось!

И она с любовью отковырнула Пушкина от брюшка и прижала к груди. Отчего тот снова нанизался на один из шипов.

Ехидны жуткие сони и уступают только косолапому. Немудрено проспать и половодье. Уплыть из собственной норки вниз по течению вслед за книгами – долго ли умеючи?

– Кстати, книги! – возмутился енот. – Они разве не для нас?

– Ну вот ещё! Я читаю книжки, когда вынашиваю яйцо в сумке у себя на животе.

– Зачем? – удивились друзья.

– Вы что, – удивилась ехидна, – «National Geographic’s» не смотрите? Так мы прививаем малышам врождённую любознательность!

– А-ааа… – протянули друзья и закивали головами.

Большие надежды рождают большие страхи. Мы не узнаем, сколько усилий понадобилось ехидне, чтобы почувствовать интерес к беседе, которую пытались завязать за чашкой чая котёнок и енот. Но теперь, когда она интересует её, это чувство, как и всякое другое, непременно станет страстным. Таким же страстным, как водные процедуры, сон и врождённая любознательность.

Дары пульмонарии

Каждый шар меняет цвет,

Словно радуги привет.

Вместе с птицами летают,

В синеве небесной тают,

И красуются собой

Жёлтый, красный, голубой.

А зелёный жёлтым стал,

Ловко краску поменял!

Чем же я богата,

Скажите мне ребята!

[Валентина Калиниченко]

Апрельские брызги лесных паводков выплеснулись в жаркий май, и лесные тропки мгновенно просохли под солнечными лучиками, покрывшись сочным зелёным ковром. Вода осталась только на заливных лугах, да и те с каждым днём мельчали прямо на глазах, поутру стелясь плотными туманами.

– Без крыльев летают, без ног бегают, без паруса плывут. Что это? – Енот мечтательно щурился, растянувшись в полный рост на пологой, поросшей мхом крыше землянки-норы. Сквозь кроны цветущих черешен на него падали косые лучи, и тут же от лёгкового дуновения ветерка устраивали сумасшедшие гонки друг за другом. Солнечные зайчики щекотали нос, и енот время от времени лениво от них отмахивался, словно от назойливых мух. Вопрос был обращён к котёнку, что склонившись у ручья, с усидчивостью пчёлки натирал речным песком оловянный супник. Нора всё ещё хранила сырость после весенних половодий, стены распускались пушистым изумрудным мхом, а на комоде поселилась жуткая сизая плесень. Выгнать бы её жаром, да топить печь уж только себе хуже делать, поэтому друзья всё больше времени проводили в лесу: готовили еду на костре, лузгали семечки, играли в вист и чехарду, танцевали жигу и загадывали друг другу загадки.

– Не знаю, еноть!

– Ну, как же! – искренне удивился енот. – Это облака. А вот, например: по небу хожу, на землю гляжу. Что это?

Супник никак не поддавался усидчивому котёнку. Енот не уследил во время обеда за лапшевником и тот славно подгорел.

– Солнце. А вот тебе моя загадка, – вдруг предложил котёнок, прервав работу и отставив в сторону недомытый супник. –

Я богатая шарами,Ими я делюсь с друзьями.

У меня шары с собой —Жёлтый, красный, голубой.Не на нитке, а в кармане,В длинном с крышечкой стакане.Если только захочу,Небо всё я расцвечу.Каждый шар меняет цвет,Словно радуги привет.Вместе с птицами летают,В синеве небесной тают,И красуются собойЖёлтый, красный, голубой.

А зелёный жёлтым стал,Ловко краску поменял!Чем же я богата,Скажите мне ребята!

– М-ммм… дай-ка подумать, – енот в раздумьях почесал за ухом и отмахнулся от очередного солнечного зайчика, бесстыже усевшегося прямо на нос.

– Это пузыри, – ответил котёнок, – мыльные пузыри!

– Пузыри? – удивился енот. – А причём здесь мыльные пузыри?

– А притом, что без мыла мне не справиться с этим супником. Ну никак. И ты мне не помогаешь…

– Ой, я соскальзываю, – пискнул енот и скатился с нагретой на солнце крыши прямо к немытому супнику. – А ну-ка, ну-ка…

Полосатый с важным видом отобрал у котёнка посудину, повертел её в лапах и констатировал:

– Нет, не справиться – это факт! – И с этими словами снова забрался на тёплую крышу.

– Эй! – возмутился котёнок. – Я что-то не помню, чтобы лапшевник придавал енотам наглости и смелости.

– Ой, ну я же пошутил! – засмеялся енот. – Сразу после колядок займусь посудой.