У собачьего древа

Упав с невероятной высоты, амфибия шлёпнулась днищем на какую-то желеобразную массу. Следом друзей обдало нестерпимой вонью, будто они попали в гигантскую помойку.

– Куда это мы свалились? – зажал нос Лера. – Сто эта?

– Не жнаю! – прогнусавил в ответ Шурка, зажав свой.

Дышать было невозможно. Вдобавок каждые несколько секунд на них обрушивалась волна едкого табачного дыма. На катере сработала сигнализация: на палубе загорелось аварийное освещение, а на корме вспыхнул прожектор.

– Что же это такое? – прошептал Лера, обшарив лучом прожектора пространство за бортом.

Повсюду, куда ни глянь, бугрилось чёрное маслянистое вещество, похожее на нефть. Озадаченный Шурка посмотрел на пульт управления и в ужасе отшатнулся.

– Повышенная радиация!

Поспешно завёл двигатель и выжал педаль газа до упора. Винт амфибии молотил воздух с бешеной скоростью. Но сама она не сдвинулась с места ни на йоту[139].

– Глуши мотор! – безнадёжно махнул рукой Лера. – Влипли намертво!

– Куда влипли?! – едва не плакал Шурка. – И откуда радиация? Летели-летели и вдруг попали непонятно куда! Может, это инопланетяне подстроили?

– Погоди-погоди, – наморщил лоб Лера и неожиданно вспомнил. – Мы же под носом у Тимофея пролетали.

– Точно! – округлил глаза Шурка. – Нас в лёгкие засосало! Вот откуда дым. Он же курит, как ненормальный!

Лера посмотрел на пульт и опять задумался.

– Что-то не сходится. Не может в лёгких Тимофея радиации быть. Он из 18 века, а тогда ни атомных бомб, ни атомных электростанций не было.

– Всё сходится, – заверил Шурка. – Радиация от курева[140], я в одном журнале читал.

– А нефть откуда?

– Это сажа. Тимофей курит – сажа на лёгких оседает. Чем больше курит, тем больше сажи. Она может вообще все лёгкие забить.

– Что же он не может хорошенько прокашляться? – усомнился Лера. – Я однажды пылью надышался, так потом полчаса покашлял и всю грязь выкашлял. А он чего?

– А того, что курит. В лёгких есть специальные реснички, которые мусор выталкивают наружу. У курильщиков они отмирают. Из-за этого весь мусор, который в лёгкие попадает, там и остаётся. И сажа тоже.

– Ёлки-палки! – расстроился Лера. – Что же делать? Как нам выбраться, если у Тимофея все реснички вымерли?

– Может, себя увеличить? – стал прикидывать Шурка.

– Ага, и Тимофея разорвёт, как хомячка от капли никотина.

– А мы на чуть-чуть увеличимся, – хитро прищурился Шурка. – До размеров хлебной крошки.

– Какая разница?

– А такая, что от крошки в лёгких начнутся спазмы, и лёгкие безо всяких ресничек постараются крошку вытолкнуть.

– Ага! – обрадовался Лера. – Тимофей начнёт кашлять и…

И тут же безнадёжно махнул рукой.

– Ничего не получится.

– Почему это?

– Если ты сделаешь преобразование, Фу-Фью нас сразу обнаружит. Мы даже из лёгких не успеем выбраться.

– Я и забыл, – поник головой Шурка.

Неожиданно рядом упало нечто такое большое, что амфибия заходила ходуном.

– Летающая тарелка! – пискнул Шурка.

– Инопланетяне! – простонал Лера.

Девятый балл

Прошла минута, вторая – тарелка не подавала признаков жизни. Лера направил на неё свет прожектора.

– Фу-ух! – с облегчением вздохнул он.

За бортом возвышался не инопланетный корабль, а громадная коричневая глыба. Своими размерами она была раза в три больше катера.

– Ничего себе! – задрал голову Лера. – Откуда эта гора взялась?

Шурка перегнулся через перила и оторвал от глыбы внушительный кусок.

– Это не камень, – объявил он, внимательно рассмотрев коричневое вещество. – Это табак. Тимофей его, наверное, случайно проглотил.

– Табак? – переспросил Лера и посмотрел на друга просветлённым взором. – Ха! Так это табачная крошка?

– Ну, да, что из того?

Но Лера не ответил. Схватил конец швартовочного каната и полез на табачную гору.

– Ты куда? – удивился Шурка.

Лера не ответил.

– Давай второй канат! – командовал он, закрепляя первый канат на глыбе.

– Зачем? – недоумевал Шурка, подавая второй конец.

– А затем, что сейчас спазмы начнутся. Ты же сам говорил.

– Ё-моё! – наконец, понял Шурка и бросился за третьим канатом. – Крошка в лёгких! Тимофей сейчас кашлять начнёт.

– А я о чём, – отозвался Лера, торопливо связывая канаты между собой. – Может, и нас вместе с крошкой выкашляет…

Неожиданно чёрная поверхность лёгких вздрогнула.

– Начинается! – крикнул Шурка. – Быстрей спускайся!

Цепляясь за канаты, Лера спрыгнул на палубу. И вовремя. В лёгких началось настоящее землетрясение.

– Как шторм на море! – заметил Шурка, привязывая себя верёвкой с одной стороны пульта.

– Надо баллов на девять[141], чтобы амфибию вытолкнуло! – загадал Лера, привязывая себя с другой стороны пульта.

Вскоре вокруг них летало столько всякой гадости, что друзья пожалели, что остались на палубе.

– Надо в каюту перебираться! – крикнул Шурка.

– Поздно! – прокричал в ответ Лера.

И точно! Катер вместе с глыбой табака подняло на воздух. Крутануло вокруг своей оси и вновь бросило на чёрную поверхность лёгких.

– Сил у Тимофея не хватает! – с трудом перекрикивая поднявшийся в лёгких шум и свист, предположил Шурка.

– Лишь бы табак не перевернулся и нас не придавил!