У стен великой Намазги

Племена же, обитавшие в стороне от великих рек, развивались более медленно, ибо их ирригационная база — небольшие речки и ручьи — сдерживала накопление прибавочного продукта. Именно этим и объясняется, что городская цивилизация формируется в Южной Туркмении лишь на рубеже III–II тысячелетий до н. э., тогда как в Египте и Месопотамии этот процесс проходил на тысячу лет раньше. Столь же замедленно, как и в Южной Туркмении, происходило сложение раннеклассового общества в Малой Азии и Афганистане.

По расчетам В. М. Массона, в Южном Двуречье от появления первых земледельцев до сложения раннеклассового общества прошло около двух с половиной тысяч лет, а в Малой Азии — пять тысяч лет! Вот вам пример воздействия географической среды: не она определила путь развития человеческого общества, но в одном случае замедлила его развитие, в другом — ускорила.

Поэтому-то кризис середины II тысячелетия до н. э., обрушившийся на народы Ближнего Востока и Средней Азии, застал их находящимися на разных уровнях развития. Племена, уже достигшие стадии цивилизации, легче перенесли кризис, нежели племена, еще не достигшие этого уровня. Древние земледельцы Южного Туркменистана, не успевшие создать своих государственных образований, обитавшие в условиях подгорной полосы с ее хрупкой экосистемой, не смогли найти выхода из тупика. Города и селения забрасывались, население массами уходило в другие края — и на запад Туркмении, на Мисрианскую равнину, и на восток, в дельту Мургаба. Культурные традиции не прерывались (комплекс Намазга V сменился комплексом Намазга VI), но развитие общества в этом регионе замедлилось.

Еще раз подчеркиваем, что ухудшение природной обстановки не было ни главной, ни единственной причиной, вызвавшей кризис II тысячелетия до н. э. Возможно, некоторое ухудшение природной среды сыграло лишь роль спускового механизма, вызвав действие других факторов.

В Прикопетдагской подгорной полосе решающей причиной кризиса была скорее всего ограниченность водных ресурсов. Речки и ручьи, стекающие с Копетдага, не позволяли в силу своей маловодности увеличивать площади пахотных земель, жестко ограничивали численность населения и тем самым замедляли становление цивилизации и сложение государства.

* * *

За пять тысяч лет своего существования культура древних земледельцев Южного Туркменистана прошла путь от века камня до века бронзы. В течение этого длительного периода примитивное земледелие Джейтуна, основанное на лиманном орошении, сменилось более развитым земледелием Геоксюра и Алтына, которое базировалось уже на относительно сложных ирригационных системах. Но прогресс отмечается не только в земледелии— он заметен решительно во всем: в скотоводстве и металлургии, в керамическом производстве и ткачестве. Ремесло выделяется в самостоятельную отрасль хозяйства, мелкие поселения превращаются в протогорода. Эволюционируют семейные и общественные отношения, обычаи и культы; сменяются стили в искусстве; появляются имущественные и социальные различия, на смену первобытному обществу идет классовое, на основе древнеземледельческой культуры складывается цивилизация древневосточного типа…

Вот, пожалуй, то основное, о чем мне хотелось рассказать в популярной книге, посвященной древнеземледельческой культуре Южного Туркменистана. Для того чтобы эта книга могла быть написана, нужны были десятилетия упорной работы многих ученых. За эти десятилетия было все: блестящие открытия и сказочные удачи, тяжкие разочарования и ошибки, подтвердившиеся гипотезы и неоправдавшиеся предположения…

Но не меньше открытий ждет нас в будущем. Кто знает, какие сюрпризы преподнесут археологам не тронутый раскопками Илгынлы, малоизученный Песседжик, давно знакомые Анау и Кара-депе, нижние слои Алтына и неисчерпаемая Намазга… Исследования продолжаются, и можно с полной уверенностью сказать, что работы ближайших лет значительно расширят наши представления о древнеземледельческой культуре Южного Туркменистана и заставят во многом по-иному взглянуть на те проблемы, о которых рассказывалось в этой книге.

ОТ РЕДАКТОРА

Не случайно автор данной книги обратился к истории ранних земледельцев Южной Туркмении, району, который является древнейшим на территории СССР центром становления оседлой земледельческо-скотоводческой культуры. Эта культура, наиболее ранние памятники которой первоначально зафиксированы в подгорной зоне Копетдага в VI тысячелетии до н. э. (так называемая джейтунская неолитическая культура), получила свое дальнейшее развитие как на данной территории, так и в сопредельных с ней районах древнедельтовых равнин рек Теджена, Мургаба и Атрека. По существу, вся Южная Туркмения в течение последних восьми тысяч лет являлась местом постоянного заселения и активной деятельности человека.