У царя Мидаса ослиные уши

Сам Франческо поёт очень хорошо. Голос у него низкий и чуть хрипловатый. Ещё он играет на гитаре и концертине. Мне нравится. Франческо умный и много знает, хотя совсем не ходил в школу. С ним можно поговорить обо всём на свете. Я даже рассказала ему о Пиладе и Анджелине, а он не поднял меня на смех и не назвал чокнутой. Сам он тоже много раз задавался вопросом, могут ли покойники видеть и слышать то, что делают живые. Говорит, мы этого никогда не узнаем. И спиритические сеансы тут не помогут – ненужное это дело. Покойники, если они всё-таки могут с нами общаться, должны делать это только тогда, когда сами захотят, а беспокоить их ради собственного удовольствия или спрашивать всякие глупости, вроде выигрышных номеров лотереи, мы не имеем права.

Жаль, что «Друзья Фесписа» так мало зарабатывают и не могут позволить себе хороший дом, красивую одежду и всё остальное, что есть у Витторио Гассмана и Анны Проклемер. Я решила, что, если разбогатею, половину своих доходов отдам Франческо, чтобы он купил, например, фургон со всеми удобствами, как у американцев, – тогда им больше не придётся спать, расстелив матрасы прямо на земляном полу в сарае у какого-нибудь священника.

Уверена, несмотря на все злопыхательства Ливии, в конце концов Клара будет выглядеть не так уж отвратительно. Интересно, Ирен тоже завидует? Кто знает, что она обо мне сейчас думает… Конечно, ей очень хотелось самой сыграть такую важную роль. Но не моя вина, что синьор Дередже выбрал меня.

Мама говорит, я смогу надеть на сцену её розовое кружевное платье, то, что с блестящим атласным поясом и пышной юбкой. Попрошу Баинджу укоротить его и приталить намёточным швом – это же только на один вечер. И надо будет повязать пару атласных бантов на сандалии.

Возни, конечно, будет немало, но Баинджу эти приготовления даже радуют. Сейчас она пытается найти три старых свитера для Саверио и близнецов. В них понаделают дыр и прорех, потому что одежда у сирот должна быть рваная. Папу это, разумеется, не радует. Он говорит, что, наверное, не стоило разрешать нам участвовать, что всё это слишком рискованно, особенно для меня, ведь у меня важная роль. Ему даже захотелось прочитать пьесу, чтобы понять, правда ли меня никто не будет целовать. «Если кто-то, с кем ты говоришь, закашляется, немедленно отойди в сторону и прикрой рот рукой. Совершенно не обязательно вдыхать брызги их слюны», – повторяет он каждый раз. Просто помешался на этом. Согласна, он врач, но с некоторых пор ему повсюду мерещатся больные и микробы.