У Волги и на Кубани

И командующий передал из 9-й армии в 56-ю только одну 351-ю стрелковую дивизию полковника А. В. Ворожищева. И все же недостаточно успешный ход наступления на темрюкском направлении заметно тревожил его. По распоряжению командующего фронтом утром 26 сентября я выехал в 9-ю армию, чтобы глубже разобраться в обстановке и вместе с командованием определить наиболее целесообразные способы разгрома противостоящего врага. На ВПУ армии, располагавшемся в лесу, в 3–4 километрах южнее станицы Анастасиевская, я встретился с командующим генералом А. А. Гречкиным, его заместителем генералом И. А. Шевченко и начальником штаба генералом М. С. Филипповским. Здесь же был командующий артиллерией армии генерал А. Ф. Денисенко. Оценив обстановку, мы пришли к выводу, что из обороняющихся в полосе армии 4, 370 и 10-й пехотных дивизий и 4-го охранного полка немцев наиболее сильная группировка занимает позиции на подступах к городу и в самом городе, а другая — по западному берегу Кубани и южнее. Мы решили, что первоочередным объектом удара должна быть группировка врага в районе Темрюка. С захватом здесь высот и города рушилась бы оборона и на реке Кубань. Но наступать на укрепленный рубеж по открытой местности в дневных условиях — значит понести большие потери. Потому пришли к выводу — в течение ночи скрытно, отдельными подразделениями следует подвести части двух дивизий как можно ближе к Темрюку и с рассветом нанести по нему внезапный удар с северо-востока и юго-востока, разгромить здесь вражеские силы, что серьезно облегчит затем форсирование с ходу Кубани.

Командарм Алексей Александрович Гречкин решительно сказал:

— С Темрюком надо кончать. Немцы боятся ночи и наших фланговых ударов. Организуем внезапный для противника штурм.

Мне уже не раз доводилось говорить по телефону с генералом Гречкиным, и я знал, что любые вопросы с ним решать очень легко, так как понимали мы друг друга с полуслова. А теперь я увидел в нем саму простоту, саму непосредственность. В Алексее Александровиче не было ни тщеславия, ни самолюбия, но зато было много душевной доброты. Он был еще солдатом царской армии и в первую мировую войну за боевые подвиги произведен в прапорщики. После Октябрьской революции активно защищал Советскую власть в рядах Красной Армии. До вступления в командование 9-й армией был командиром корпуса, заместителем командующего 18-й армией, возглавлял руководство боевыми действиями на плацдарме Мысхако в самый трудный период борьбы и являлся истинным ее героем. Этот человек прошел через огонь трех войн и навсегда сохранил в себе простоту, скромность и солдатскую доблесть.

…В течение ночи полки 316-й стрелковой дивизии полковника Н. П. Охмана и 304-й дивизии полковника Т. У. Гринченко скрытно приблизились к Темрюку и обложили город с двух сторон, а когда занялся рассвет, ворвались в восточную часть города. Разгорелись уличные бои. Взрывы гранат, автоматные очереди и громовое «ура» заставили гитлеровцев метаться в разные стороны. Но попав под огонь и удары с трех сторон, они всюду находили себе конец. Только небольшим вражеским силам удалось вырваться из города, Утром 27 сентября Темрюк — последний опорный пункт на нижнем течении Кубани — был освобожден ох фашистских захватчиков.

Шли вперед и другие соединения 9-й армии: 389-я стрелковая дивизия полковника Л. А. Колобова, 227-я полковника И. Н. Терехина, 276-я генерал-майора И. А. Севастьянова, 11-й стрелковый корпус генерала И. Т. Замерцева. Форсировав реку Кубань, армия устремилась в направлениях Голубицкой и Старотитаровской, обходя Ахтанизовский лиман с севера и юга. В этот же день войска 56-й армии и 414-я стрелковая дивизия 18-й армии форсировали реку Старая Кубань.

* * *