У врага за пазухой (СИ)

Я ничего не отвечаю Климу, да он и не ждет никакого ответа. Умник разгадал, что за женщину я прячу, и понял, что не дам ее в обиду.

Возможно, это не самый лучший способ рассказать, что у меня кто-то появился. Однако делиться пока нет никакого желания. Наоборот, хочется спрятать все свои мысли, огородиться от чужого внимания и тупо плыть по течению.

Вспоминать, как это спать с женщиной в одной кровати. Как готовить для нее завтраки и есть ее ужины. Как не думать, что нужно поскорее выставить из квартиры и бояться, что снова куда-нибудь сбежит.

Сорокалетний пацан, дорвавшийся до интересной девчонки. Красивой, но с придурью. Честной, но без инстинкта самосохранения.

Встрял по самые помидоры. А стоит ли она?..

Клим как проклял этим своим вопросом. Гоню его из головы во время встреч. Заваливаю себя текучкой. Пашу как бессмертный пони до самого вечера, пытаясь разрулить все дела, которые скопились за неделю.

Но когда, уставший, я возвращаюсь домой, никаких вопросов больше не остается.

— Это тебе, — протягиваю Кире цветы, пахучий веник, который купил по дороге, и картонную коробку с копиями бумаг.

— Мне? — Моя акула краснеет. И робко берет из рук букет.

До этого момента я был уверен, что она не заметит никаких цветов. Сразу примется потрошить коробку с документами Бухгалтера. А нет…

— Другую рыбку я так и не завел, так что тебе. — Любуюсь ею.

Сонная, в мятой пижаме и босая. Домашняя соблазнительница.

— Мне срочно нужно, чтобы ты сделал что-то плохое, — пряча улыбку в цветах, шепчет это чудо.

— Плохое? — Не понимаю ее. — Зачем?

— Чтобы я не влюбилась, — еще тише произносит она. — С каждым твоим подвигом не влюбляться все сложнее.

Глава 45

Кира

До прилета Китайца живу как на пороховой бочке. Круглосуточная охрана под домом. В квартире — напряженный и готовый к любому повороту событий Вольский. На работе — полная конспирация и таинственность.

Чтобы избежать слива информации, Ломоносов берет под личный контроль выпуск всех статей о Китайце. Сам занимается версткой. Сам корректирует. Сам вешает «заглушку» на главную страницу сайта с текстом «Скоро здесь появится важная новость».

Боясь вмешательства, все мы переходим на особый режим работы. Добровольный домашний арест. Никаких звонков. И никакой электронной почты.

Черновики статей и правки получаем и отправляем на флешке. Для этого Федор трижды в день мотается в редакцию и обратно. Возит файлы, запоминает ценные указания от моего босса и присматривает за порядком в редакции.

Именно от Федора я узнаю самое странное — то что половина работников отправлена в отпуска и командировки, а главред ночами спит на диване в приемной и не ходит никуда дальше лифта.

Последнее вводит в ступор. Насколько я помню, это первый случай такой подготовки к любому форс-мажору. Все прежние громкие разоблачения проходили в штатном режиме. Для подстраховки в офисе редакции дежурил кто-нибудь из охранников бизнес-центра. А вместо личного телохранителя домой и из дома меня возил Ломоносов.

Поначалу кажется, что я ни за что не выдержу таких мер безопасности. Не смогу сидеть взаперти почти неделю. Взвою волком от безделья и скуки. Но почему-то не воется.

Первые дни со мной круглосуточно находится Ярослав. Мы вместе спим, вместе готовим и так же вместе работаем.

Мой сексуальный конвоир оказывается бесценным источником информации. Яр знает всех, о ком рассказала Галина Петровна. Благодаря ему за пару дней удается разобраться в сложных криминальных связях Китайца. А за третий день, когда Яр уезжает на работу, получается превратить эти знания в черновики статей.

— Мне теперь придется отдать тебе половину гонорара, — смеюсь я, лежа у него на груди после очередной эротической схватки.

— Я предпочитаю брать натурой, — издевается это голое совершенство.

— Обязательно передам Ломоносову, что ты его хочешь.

Кошусь на цветы, которые он сегодня принес. Мой первый букет за… О периоде лучше не думать. Муж никогда не понимал подобных трат. А за трудовые подвиги на работе меня одаривали лишь красивыми бумажками в деревянных рамках и изредка премиями.

— Ломоносов? Извращенка! — Вольский переворачивается, подгребая меня под себя. — Все расчеты только с тобой! Никаких посредников или исполняющих обязанности.

— Там у нас еще Вика есть. Босс может уполномочить ее…

— Нет, — обрывает Вольский. — Я сказал. Обойдемся без замен. Справишься!

Он раздвигает коленом мои ноги и по-хозяйски устраивается между ними.

— Ничего, если я кое в чем признаюсь? — Облизываю губы.

— После того, как ты попросила сделать какую-нибудь фигню, чтобы не влюбиться… — хмыкает. — Можешь признаваться в чем угодно.

От довольной мужской улыбки слепит глаза и царапает за ребрами.

— У меня никогда в жизни не было столько секса! — Прикрываю рот ладонью. Стыдно. — Даже в оба медовых месяца.

— Все было так печально?

— Тогда мне казалось, что неплохо.

— С твоим темпераментом и неплохо… — Яр сочувственно качает головой. — Хронический недотрах. Страшная штука.

— Я дотрахивала себя работой. Одно компенсировало другое. Справлялась.

— Ну-ну…