Уайклифф и охота на диких гусей

Анна Блажек отдыхала перед обедом. Уайклифф видел, как она неспешно выставляет на столы солонки и перечницы и поправляет плетеные стульчики. Рядом с кафе располагался рыбный магазин, где на почетном месте в витрине красовались лобстеры и крабы Этажом выше находились зашторенные окна Мерилин Форд. Именно оттуда девица увидела человека, стоящего у дверей антикварной лавки вечером в субботу… «Он был такой невысокий, но толстый, и голове у него была такая матерчатая шапочка… сейчас такие редко носят, вот я и заметила…» Если верить Мерилин, дело было незадолго до десяти часов…

А Зайчик Лэйн говорил: «В субботу я весь день корпел в своей мастерской, а вечерком, когда дождь прекратился, я решил немного прогуляться и подышать воздухом, а заодно занести ему книгу… Дэвид сказал мне, что брат сильно не в духе и лег пораньше спать. Ну, я отдал книгу Дэвиду и попросил передать…»

А ведь в рассказе девушки все было иначе: «…Он встал у дверей, и наверно, постучал в витрину или позвонил, потому что изнутри появился кто-то и впустил его в лавку…»

Уайклифф отвернулся от окна и осмотрел книжные полки, забитые журналами и каталогами, пачки которых размещались и на полу. Все эти издания касались не только антиквариата, тут были и книги по навигации и управлению моторными яхтами. Видимо, Дэвид всерьез увлекался вождением яхты. Но никаких намеков на личные пристрастия или хобби Джозефа – судя по всему, вся его жизнь целиком протекала в его комнате. Долгие годы он строил свою жизнь по собственным рецептам, идя проторенной отцом тропой, а потом неожиданно возник брат Дэвид и вторгся в этот мирок. Ну что ж, в этом был резон, Дэвид прямо фонтанировал идеями и к тому же имел полное право на свою долю. Вместе они могли бы процветать, и Джозеф, вероятно, решил, что теперь он сможет сбросить со своих плеч часть неприятных обязанностей…

Но все вышло иначе: меньше чем за три года Дэвиду удалось развалить хорошо отлаженную торговлю и вовлечь Джозефа в деятельность, которая грозила не только разорением, но и уголовным преследованием. Ничего удивительного, что Джозеф не хотел так жить дальше. Человек, принесший стеклянные пресс-папье, Уоддингтон, мог стать последней каплей в чаше его терпения. Тогда нет ничего странного, если Джозеф действительно покончил с собой. Но если так, то почему револьвер оказался на пляже в Сент-Джуллиоте? Почему были стерты отпечатки пальцев в конторе? И наконец, куда девался Дэвид?

Уайклифф прошел по коридору к комнате Джозефа и толкнул дверь. Помещение выглядело совершенно нетронутым. Джозеф мог бы и сейчас войти, сесть на свое привычное место и продолжить свою работу с того места, где прервался. Уайклифф в который уже раз порадовался за своих сотрудников – как чисто поработали. Никаких следов обыска. Разве что вырезанный из ковра маленький квадратик – больше ничего.

Из любопытства Уайклифф поискал на книжных полках книгу Колриджа о мебели «чиппендейл» – ту, которую Зайчик Лэйн якобы принес и передал Дэвиду вечером в субботу. Ну что ж, вот и она. Уайклифф раскрыл книжку: на форзаце старомодным почерком с завитушками было выведено: «Из книг Майкла Лэйна». На первый взгляд это выглядело подтверждением истории, рассказанной Зайчиком Лэйном, но потом Уайклиффа вдруг озарило: неужели книга, случайно переданная для Джозефа, примерно через полчаса после его гибели, могла аккуратно встать на эту книжную полку? Странно. Очень странно.

Он спустился по винтовой лестнице, которая в опустевшем доме гудела от шагов, казалось, с утроенной громкостью, и вошел в контору. Здесь тоже все выглядело так же, как и при первом его посещении. Он подергал дверцу сейфа – закрыта. Сотрудники полиции нашли ключи от сейфа в кармане у Джозефа, все ясно.

Телефонный звонок заставил его подпрыгнуть от неожиданности. Он поднял трубку.

– Это мистер Клемент? – осведомился мужской голос.

Уайклифф объяснил, что с мистером Клементом сейчас переговорить невозможно, и предложил передать послание.

– Ага! Ну ладно. Я пытаюсь с ним связаться еще со вчерашнего дня, и никто не берет трубку Меня зовут Джеймс Винсент, я звоню из Эссекса по поводу объявления в «Лодочном обозрении». Я хотел поговорить насчет яхты «Манна»… Я могу приехать к вам туда в выходные. Если бы он мог мне позвонить…

Так значит, Дэвид собирался продать «Манну». В этом есть резон. Ему не стоило тащить эту записанную на него яхту в свою «новую» жизнь, а Дэвид был не из тех, кто бросит на дороге – или в море – несколько тысяч фунтов стерлингов. Или оставит их у набережной в Сент-Джуллиоте Все это означало только одно – Дэвид Клемент готовился к своему исчезновению. Но оно тем не менее произошло вовсе не так и не тогда, когда он этого хотел.

Уайклифф прошел по магазину, петляя между громоздкой мебелью, к выходу, где под дверью лежало несколько конвертов, подсунутых почтальоном. Он просмотрел письма. Ничего интересного. Счета и циркулярные уведомления о коммунальных платежах.