Уайклифф и последнее жертвоприношение

Они были двойняшками, но выглядели похожими друг на друга ничуть не больше, чем обычные сестры. Джессика была чуть покрепче сложена, волосы у нее светлее, кожа загорела на солнце, и держалась она более непринужденно. На лице всегда улыбка. В своей простой блузе и джинсах, с волосами, схваченными сзади заколкой, Джессика представляла собой расхожий типаж «современной работающей женщины». Кэти отталкивал этот стиль, и в то же время она чуть-чуть завидовала сестре.

Закончив с соломой и выйдя наконец из сарая на свет божий, Джессика подробно оглядела сестру.

— Кэт! Ты прямо как девочка с картинки в «Сельской жизни»! Ты ведь не шла по берегу, правда? В таких-то туфельках… Где твоя машина стоит?

— Я так, пешком. Шла по шоссе, — сухо отвечала Кэтрин.

— Ага, понятно. Красовалась перед нашими деревенскими.

Зашли на кухню. Джессика резко бросила Джильсу:

— Знаешь, там в сарайчике для коз солома сложена, ее нужно разворошить. Но не тереби все копны, оставь на завтра, ясно?

Джильс молча встал и вышел на двор.

— Этот парень не оторвет от стула задницы, пока на него не прикрикнешь… — проворчала Джессика. — Берет пример со своей матери, лентяйки… Ладно, пойдем в комнату…

— А я думала, моя Джулия здесь, — заметила Кэти.

— Она заходила, да только «Ее Светлость» были не в настроении заниматься тут разными пустяками. Они поболтали минут пять, и потом она смылась. Конечно, о вкусах не спорят, но я просто поражаюсь, что она в нем такого нашла…

Дом стоял у речной заводи, над которой высились деревья, и в узенькое окошко гостиной проникал снаружи лишь смутный свет. Да, здесь мало что поменялось за эти годы, разве что еще больше все поизносилось да поистрепалось; обтянутая кожей черная софа, кресла — материнское и отцовское, цветные репродукции в позолоченных рамках, пианино у стены… Все так же, как было в детстве. Тот же самый письменный стол и деревянная полочка, которую Добеллы использовали для хранения своих расчетных книг и старых счетов…

— Садись, Кэти, в ногах правды нет. Хочешь стаканчик? Точнее сказать, у меня есть крепленое вино, я его покупаю сейчас в таких пластиковых бутылях на пять литров… Правда, подаю я его в графинчике из-под хереса, но это винцо еще получше будет…

Сестры уселись рядышком на диван, прихлебывая вино.

— А где Лоуренс и Стефания? — спросила Кэти.

— Лоуренс копает картошку. А Стефания — сегодня ведь первый день этого проклятого праздника, так что она не встанет с постели до полудня… — Джессика вздохнула. — Да еще в последнее время она завела моду — то и дело берет себе выходные. Уж не знаю, куда она ходит в эти дни, но я заметила, что она стала чаще принимать душ, чем раньше…

— Джесси, послушай, но если от Винтеров так мало проку, зачем ты их держишь на ферме?

Джессика подлила себе еще вина.

— Тебе добавить? Нет?… Ну, в общем, я не знаю! Где я найду себе других помощников? Конечно, Лоуренса нельзя назвать подарочком — в смысле работы на земле, но он всегда старается сделать то, что ему велят. — Джессика ухмыльнулась. — И потом, у него есть достоинства и другого сорта…

Кэтрин вытаращила на сестру глаза:

— Надеюсь, ты имеешь в виду не то, что я могла подумать?

Джессика рассмеялась, но не очень весело.

— Ты стала какой-то замшелой пуританкой, Кэти! Иногда кажется, будто ты считаешь, что быть женщиной — это такая профессия, для карьеры… Наверно, в каких-нибудь дамских журналах вычитала, а? Модная сейчас тема…

Кэти была задета:

— А чего ты добиваешься в жизни, и зачем, интересно?

Джессика допила вино.

— Я? Не знаю, я и не задаюсь такими вопросами. Все у меня получается естественно… — Ее лицо вдруг стало серьезным. — По крайней мере, я пообдергала хвостики нескольким петушкам, чтобы они не слишком кукарекали… И во всяком случае, я ни от одного сукиного сына не завишу. Вот так.

— А я завишу, да? Ты это хочешь сказать?… — Кэти осеклась и продолжила другим тоном: — Ладно, зачем нам спорить об этом? Лучше подумай, что если ты продашь ферму синдикату, то получишь из своей доли хорошие деньги и сможешь держать акции того предприятия, которое они тут откроют. И при деньгах будешь, и сама себе хозяйка.

Джессика пренебрежительно скривилась:

— Нет уж, не надейся! Если ты пришла сюда, чтобы меня уговорить согласиться с твоим Эйбом, ты зря тратишь свое драгоценное время! Если уж я решу отказаться от фермы, то сделаю это по своему желанию, а не из-за денег. Билли Эва хотел бы присоединить эти земли к своим владениям — тогда, по крайней мере, тут по-прежнему будет ферма. А пока я продаю все, что выращиваю, на козье молоко тоже хороший спрос, да и Билли хочет взять у меня в аренду пять акров под свой скотный двор… Плюс к этому я имею кое-что и от церкви, да еще и от Арнольда Пола теперь…

— Вот кстати, Джесс, насчет Арнольда! Я только что узнала об этом!

— Ну? Всего два неполных дня в неделю, а деньги неплохие.

— Джесс, но ведь это неприлично!

— Да ну, брось! Я в церкви сколько уже лет прибираюсь…

— Но это разные вещи!

— А почему это? Потому что люди так испорчены, что станут думать, будто я делаю это из-за связи с ним? Да плевать на них, Кэти!