УАЗдао или Дао, выраженное руками

Старый Хрен – автомеханик реликтовый и даже где-то ископаемый, как мамонт. Руки его похожи на проморённые отработкой коряги, очки замотаны изолентой, вместо рабочего комбинезона – старый пиджак и спортивные штаны. Часто бородат. Большинство Старых Хренов некогда работали механиками в таксопарках, ПАТП, МТС и прочих инфернальных конторах, поэтому всякому новомодному инструменту Старый Хрен предпочитает советский рожковый ключ, причём обязательно рассказывает, что вот раньше инструмент был инструментом, а вот сейчас – говно пластилиновое. Вообще, в процессе ремонта вы очень много узнаете о том, как было раньше – и зубила твёрже, и бензин дешевле, и «Жигули» итальянскими.

Старый Хрен ворчлив, дотошен, спокоен и флегматичен. Он виртуоз настройки карбюраторов, он владеет древним искусством подгибания контактов в трамблёре и зачистки контактной группы пилочкой для ногтей, но впрыск считает соблазном диавольским. Замену узлов он не признаёт – что за барские замашки? Рабочий цилиндр тормозов всегда можно перебрать, купив за копейки комплект манжет и отполировав зеркало мелкой наждачкой. Впрочем, если хотите менять – заменит, но уважать перестанет, а старый цилиндр оставит себе – на переборку. Запчастей, которые, в принципе, могут быть перебраны, у него полный подвал – жаль, руки не доходят… Каждого уважающего себя Старого Хрена легко опознать по непременной коробке свечей б/у – ведь их всегда можно прокалить, отпескоструить, зачистить контакты и использовать снова! Провода Старый Хрен соединяет только скруткой и заматывает изолентой – коннекторы и теромоусадочная трубка слишком молоды, чтобы им доверять. Только в гараже Старого Хрена вы можете увидеть матерчатую изоленту (ну, может быть, ещё в музее). Не использует герметиков, а вместо проникающих жидкостей типа WD-40 употребляет тряпку, смоченную тормозухой. Если сдать весь накопившийся у Старого Хрена металлолом на вес, можно купить новую иномарку, однако он не верит в иномарки – старая «Волга» куда лучше, а металлолом всегда для чего-нибудь пригодится.

Чаще всего к таким приезжали машины, которыми брезгуют сервисы – «копейки» замшелого года, заднеприводные «Москвичи», 24-е «Волги» и даже последние недобитые «Запорожцы» – благо, берут они недорого. Старый Хрен болезненно честен – если после замены масла осталось пол литра, он заботливо положит вам их в багажник, завернув в старую ветошь. Работает он медленно, но очень тщательно – при разборке сначала неторопливо очистит всё от грязи и ржавчины, промоет крепёж керосином, при сборке смажет резьбы графитом и солидолом. Не любит говорить о цене и вообще о деньгах – предпочитает надеяться на совесть клиента. Не возражает, если клиент присутствует при ремонте, тем более что большинство его клиентов – такие же Старые Хрены, с которыми можно обсудить то, как хорошо всё было раньше, и какое говно пластилиновое сейчас. Старый Хрен либо не пьёт, либо употребляет весьма умеренно – он свою норму в этой жизни выпил, – зато непрерывно курит дешёвые вонючие сигареты. Ну и, к тому же, сильно пьющие автомеханики до стадии Старого Хрена просто не доживают…

Если вы владелец старого ведра с болтами, у вас мало денег и много терпения – Старый Хрен будет наилучшим вариантом механика. По крайней мере, в его работе вы можете быть уверенным. Останься я надолго на тернистом пути автомеханика, то со временем непременно превратился бы именно в Старого Хрена. Потому что УАЗик неизменно приводит тебя к этому образу.

Не самая, кстати, плохая на свете работа.

Ибо сказано:

Дурак учится на своих ошибках, умный на чужих, а Следующий Пути наслаждается процессом.

Плохая работа

Компрессор и краскопульт полезны, но Истинный Мастер Пути и кисточкой не заебется покрасить.

Сомневаешься – переделай! Дважды и трижды открути, подпили, смажь, затяни, покрась и поменяй прокладку. Ибо совершенство недостижимо, но стремиться к нему следует.

Истинный Мастер Пути за слова «и так сойдёт» может и уебать.

В детстве я считал, что самая плохая работа на свете – это работа санитара в морге. Я тогда отчего-то очень боялся покойников, и находиться с ними в одном помещении казалось мне запредельным ужасом. Поэтому я думал, что этим санитарам платят немеряные тыщи – потому что, ну кто за маленькие-то деньги на такой кошмар согласится? (Когда я узнал, сколько им на самом деле платят – мир не то чтобы рухнул, но покачнулся точно).