Убей-городок

– Правильно! Пошлет по соответствующему адресу. И будет прав, кстати. Так вот, вышел я на Коллективную, а там домишки маленькие, сами знаете, в подъезде не спрячешься. Ну, занял позицию на улице, чтобы подъезд виден был, решил Мишку ждать. А вскоре и он появился. И вот какая картина с его слов получилась.

Митрофанов еще долго рассказывал, похохатывая и приглашая нас присоединиться. Вся эта история в спокойном пересказе выглядела следующим образом.

Несколько дней назад в следственный изолятор поступил арестованный по делу о хулиганстве по третьей части гражданин Баранов. Сутки сидел спокойно, а потом начал проситься на явку с повинной. Будто бы есть за ним кража с дачи, и он спать не может, так признаться совесть призывает. Только вот ни садоводства, ни номера дачи не знает, но показать может. Петров с Зареченскими операми связался: парни, «глухари» по дачам имеются? А ему в ответ: благодетель ты наш, у нас этих «глухарей» хоть таких, хоть эдаких целый воз. Нам уж все эпизоды в одно дело загонять надоело, да и прокуратура косится: не слишком ли вольно вы разные происшествия объединять повадились? Не есть ли это скрытая манипуляция статистическими данными?

Договорились вывезти Баранова на место, чтобы показал, где кражу совершил. Со следователем быстренько договорились, чтобы согласие дал на такое дело. Другой бы сказал: вот шиш вам, сначала я свое дело расследую, в суд направлю, а потом возите его куда хотите. А этот согласился: молодой еще, неопытный. Думал, наверное, чем больше на обвиняемого нагрузить, тем лучше.

Инспектор с третьего отделения на дежурке подъехал, да Петров с контролером, вот и повезли Баранова на «Фанеру», на седьмой причал. Трое их да еще водитель – куда Баранову деться? Пристегивать не стали. Еще постояли, как приехали, покурили все вместе. Баранов неотразимую искренность демонстрирует. Одну дачу показал, потом засомневался, другую – тоже вроде не та. Потом третью – да вот же она! Только мне за калитку зайти надо, вот еще дальше немного пройти для верности, тут бочечка должна стоять. Точно – стоит бочечка. Баранов на ее край прыг, на забор скок – и в кусты на соседнем участке.

Чтобы представить, как ловить беглеца, надо знать эти наши дачи. Участки на пять-шесть соток со скромными строениями (ничего капитального возводить нельзя), сараюшками, многочисленными заборами и заборчиками, кустами и деревьями, поленницами, стройматериалами и другим разным хламом. Во времена тотального дефицита все тащилось «в норку»: вдруг пригодится. Вывод: прямых путей в погоне за беглецом не существовало.

Наши конвоиры ломанулись следом, да не преуспели, Баранова за зеленью уже и не видно. Водителю наказали с обратной стороны квартала заехать, а это не меньше километра. Все впустую. Кричали: «Баранов, стоять! Стрелять буду!» Потом просто: «Баранов, вернись!» Только что не добавляли «я все прощу». Бабушку только на одной из дач напугали.

Петров помчался звонить, остальные патрулирование по линиям (это улицы такие) начали осуществлять. Иначе говоря, ходить вдоль дач туда-сюда. Никого не поймали.

Начальство следственного изолятора решило с докладом наверх не спешить, а сначала попробовать по известным адресам засады организовать. Вот так Петров оказался в паре с Митрофановым на адресе сожительницы беглеца. И только он рассказал Митрофанову эту всю историю, глядь, а к дому Баранов собственной персоной приближается. Петров начал было за Митрофанова прятаться, чтобы беглец не увидел его раньше времени, только тот и внимания на них не обращает. Идет себе пьяненький и вполне довольный своей жизнью. А как в подъезд стал заходить, тут они его и сцапали.

Баранов вроде как и не удивился даже. «А, – говорит, – вы уже здесь? Сдаюсь на милость властям. Надеюсь на снисхождение, так как сопротивления не оказывал». И руки, как в кино, протягивает для наручников. Только наручников-то опять нет. Связали его собственным ремнем, так что у него постоянное занятие возникло – штаны держать.

Я слушал Джексона, благожелательно кивал головой в нужных местах. Но мне эта история не понравилась. Слишком уж фальшиво все выглядело от начала до конца. Так в жизни не бывает. Зачем бежать из-под ареста под угрозой дополнительной статьи, чтобы через три часа припереться домой, как полный идиот, прекрасно понимая, что его там наверняка ждут?

– И как он объяснил свой побег? – спросил я у Митрофанова.

– А он-де к тюремным условиям не привык, тоскливо стало, домой захотелось – ванну принять да водочки выпить. Вот он и придумал про дачу. – Тут взгляд Джексона затуманился. – Только ванны-то у них в квартире нету, – задумчиво произнес он. – Я потом к его бабе заходил. Дома-то старые, полублагоустроенные. Водопровод есть, а ванны нету. Народ для помывки в баню ходит.

Вот, еще одна странность.

Щеглов к этому времени нас уже покинул, и мы сидели с Митрофановым вдвоем. Джексон тоже задумался.