Убей когда сможешь

Он слегка удивился. Это был первый случай, когда он на практике получил пользу от того, что вычитал из специальных руководств. У него не было при себе пистолета. Не было кинжала, который носят зеленые береты и которым — согласно указаниям специальной литературы — сейчас следовало перерезать горло часовому. Надо было подобраться поближе, оказаться за его спиной, прикрыть ему ладонью рот, с силой запрокинуть назад голову и другой рукой перерезать глотку. На мгновенье в мыслях мелькнуло, что именно так могли убить Фанфарона. Затем он отогнал эту мысль. Чуть! Нет такого человека, который сумел бы сзади так запрокинуть Фанфарону голову. «Если только не Жиле», — сказал он сам себе. Часовой не стоял, а сидел, и вообще он не смог бы перерезать ему горло, даже от одного предположения ему становилось дурно.

Он покосился в сторону бунгало. Отсюда мало что видно. Попытался угадать, к какому из домиков ведет тропинка. Если он не ошибся, дом был четвертым от гимнастического зала и, если он хорошо запомнил, перед ним не стояла машина, не сидел на террасе загорающий мужчина с брюшком, не звала, стоя в дверях, детей элегантная женщина в купальнике.

Альбер лежал неподвижно и старался как можно лучше запечатлеть в голове картину. Тропинка как будто сворачивала, и ворота находились чуть подальше. Ясно, там тоже есть часовой и, наверное, не один. Здесь, на другой стороне лужайки — жующий травинку малый и около дома, несомненно, тоже кто-то стоит. Если его логика верна, такая готовность объявляется здесь не всегда, лишь в тех случаях, когда в бунгало есть жилец. Значит ли это, что он сейчас уже там? Или кого-то ждут?

Надо поговорить с Бришо, даже с Корентэном, думал он. Четыре дня назад было соревнование по плаванию; проходит обычно неделя или дней десять между исчезновением и телевизионной передачей. Еще есть время узнать, кого показывали по телевизору вчера вечером. И выбрать из них несколько хорошеньких, которых имеет смысл похитить, за ними надо организовать наблюдение, следить за каждым их шагом.

От волнения он совершил ошибку. Неожиданно шевельнулся, и шипы впились ему в спину, из-за чего он слишком быстро упал плашмя. Сквозь листья он увидел, как часовой глянул в его сторону. Видел, как тот потянулся к земле, в руках его появилось оружие. С такого расстояния нельзя разглядеть, какого рода, но это явно тяжелый пистолет, а на его длинном тупорылом дуле наверняка есть глушитель. Возможно, часовой тоже читал руководство для зеленых беретов. Он не совершил фундаментальной ошибки. Не поднялся и не начал пробираться в сторону послышавшегося звука. Если бы он так сделал, сам бы оказался мишенью. Произвел шум, который заглушил бы остальные звуки, и в него могли бы выстрелить, бросить нож, дернув, свалить на землю. Нет, он поступил как раз наоборот. Альбер не шевелился, хотя знал, что время работает на часового. Самое позднее к концу урока ему надо быть рядом со всеми в гимнастическом зале. Он лежал и ждал. Часовой не знает, что Альбер тут, просто он настороже. Вскоре он уселся обратно, успокоился. Прошло добрых полчаса. Затем часовой закурил сигарету. Альбер подождал еще целую минуту и осторожно пополз назад.

III

Бришо положил руку на телефон. Он понятия не имел, что предпринять. Если Мирей на самом деле исчезла, ее надо искать. Объявить розыск, составить словесный портрет для патрульных полицейских. Если она исчезла. Он хотел попросить Альбера еще разок сходить к девушке, но нигде его не нашел. Буасси был на месте, но этого лучше не просить. Если он туда пойдет, а девушка окажется дома…

— Что-то случилось? — Мадам Дефрок покосилась на него. Она была расположена к молодому человеку, но ей не нравилось, что сегодня он ее совсем не замечает, смотрит как на пустое место.

— Нет. Ничего. — Он снял руку с телефона. В присутствии этой ведьмы даже позвонить девушке нельзя. Поднявшись, он надел кобуру, взял на руку пиджак.

— Вы уходите? — задала излишний вопрос Дефрок.

Бришо ей улыбнулся.

По дороге он решил, что делать. Если найдет девушку дома, скажет, что пришел по официальному делу. Не поверит — ее дело. Если дома ее не будет, поговорит с соседями. Он не Лелак, его так просто не выставишь.

Дома ее не было. Соседи двери не открыли, консьержка сказала, что ничего не знает, два дня не видела девушку, да и кому это нужно, она вовсе не обязана с ней беседовать, когда та возвращается домой. Бришо поблагодарил за справку. Решил вечером еще раз прийти. Если и тогда ее не застанет дома, объявит розыск.

Прямо домой он не поехал. Полчаса бесцельно кружил по городу. Доехал до кольца Бастилии, оттуда к бульвару Севастополь и повернул обратно в центр города.

Он никогда не возвращался в тревожном, раздраженном состоянии домой, в огромную, прохладную, затененную квартиру, где среди подушек, украшений и старинного фарфора его прихода ожидала мать.

Мать пила чай. Когда Шарль бывал дома, она рассчитывала, что он присоединится к ней. Она ставила на стол старинный фарфоровый сервиз, печенье на маленькой тарелочке, причем считалось неприличным взять больше одной штучки.