Убей меня, когда разлюбишь…

Алексей сдержал свое обещание. Приехав в один из дней в студию для записи нового трека «Исповедь», он прямо там, стоя в аквариуме в наушниках, записал видеообращение к своим слушателям и публично принес извинения за сорванный концерт. Долотов не стал юлить и придумывать отговорки, он честно признался: мероприятие не состоялось из-за того, что у него были проблемы с наркотиками. Рассказал фанатам, что в данный момент пишет трек об этом тяжелом периоде его жизни. Алексей разместил ролик во всех своих официальных аккаунтах в социальных сетях, готовясь в ответ получить ушат помоев на голову. Увидев откровения друга, Николай потерял дар речи.

– Леха, ты совсем ошалел? – раздался негодующий возглас товарища в трубке телефона. – На хрена ты разместил такую запись? Теперь от тебя отвернется половина поклонников.

– Колян, да успокойся ты, – ухмыльнулся Алексей и добавил: – Понимаешь, я не хочу врать. Отвернутся только те, кому я неинтересен как исполнитель. Зато останутся фанаты, которые по-настоящему ценят меня не за личные качества, а за мою музыку. Я не золотая монета, чтобы всем нравиться. Пусть слушатель воспринимает меня таким, какой я есть, со всеми моими недостатками.

– Леха, с тобой спорить бесполезно, – вздохнул приятель.

– Брат, я всего лишь хочу быть искренним со своими поклонниками, – подытожил Долотов.

Какого же было его удивление, когда он увидел ту гигантскую волну поддержки поклонников, что появилась под его видеообращением. Конечно, были и такие, кто писал: нарик законченный, к стенке, расстрелять без суда и следствия, на Колыму, в Сибирь, запретить его творчество. Но основная масса выражала ему свое признание и уважение, невзирая на его наркозависимость. Все-таки народная любовь – штука непредсказуемая: если уж завоевал популярность, то потом тебе простят любые грехи, лишь бы продолжал радовать своим творчеством. А вот если перестанешь, то этого тебе не простят никогда. Слушатели любили Rudy, а он в свою очередь продолжал дарить им новые композиции.

* * *

В один из дней, оставив детей на няню, Алексей с женой уехали в квартиру Тамары Константиновны. С тех пор, как она умерла, они еще ни разу там не были. Долотов хотел забрать ее рукописи и попросить Алису, чтобы она поработала с ними и довела до ума. Он считал, что откровения пожилой женщины должны быть опубликованы.

Алексей вспомнил последний разговор с бабушкой буквально за три дня до ее смерти.

– Лешка, думаю, ты не обидишься на меня, – без приветствий, с ходу заявила Константиновна. – Нашу с тобой квартиру я завещала Сережке и Марте.

Алексей никогда не имел к этой квартире никакого отношения, он просто был в ней прописан. Бабуля была единственной собственницей. Всю жизнь они прожили, не заморачиваясь на эту тему. Тамара Константиновна так и говорила: «Какая разница, на кого она оформлена, все равно тебе достанется, когда умру. Ты у меня единственный наследник».

– Ба, твоя квартира, тебе и решать, как с ней поступать, – ответил он ей в тот день по телефону.

– Ты – мальчик взрослый, сам себя обеспечишь. Тем более у тебя есть дом. А они малыши, пусть у них будет в жизни какая-то страховка. Ты согласен? – спросила она.

– Я не возражаю, – согласился Алексей.

Алексей почувствовал, как болезненно сжалось сердце, едва он открыл ключом дверь квартиры, в которой прошли его детство и юность. Время здесь остановилось и в прямом, и переносном смысле вместе со смертью Тамары Константиновны. Их встретила мертвая тишина, казалось, даже воздух застыл. Настенные часы, всегда приветствовавшие тиканьем, прекратили свой привычный ход. В раковине осталась немытая чашка с высохшими остатками чая на дне. На кухонном окне, возле любимой бабулиной герани, стопкой лежали исписанные листы, поверх них очки в черной оправе. Все выглядело так, словно она вышла в магазин за хлебом и должна вернуться в ближайшее время.

– Помню, как я однажды затушил сигарету в цветке, – грустно ухмыльнулся Долотов, кивнув головой на герань. – Думал, бабуля меня убьет.

Алиса подошла к подоконнику и, взяв в руки бумаги, начала их читать. Подвижное лицо молодой женщины отражало самые разнообразные чувства. Сначала ее брови взлетели вверх, затем нахмурились, потом на глазах появились слезы.

– Леша, это о ком она писала? – Алиса удивленно посмотрела на мужа.

– О себе, – пожал он плечами и поведал жене печальную часть биографии своей бабули: – Тамара Константиновна была дочерью врага народа, ее отца расстреляли в 1939 году за шпионаж. Детство бабули прошло в Казахстане в специальном приемнике для детей.

– Здесь же описаны такие ужасные вещи, неужели все так и было на самом деле? – Жена недоверчиво покачала головой.

– Конечно, – кивнул Алексей и добавил: – Хотел тебя попросить заняться рукописью и придать ей форму законченного произведения.

– Ты думаешь, у меня получится? – нерешительно спросила Алиса.