Убей меня по-братски

– Муж говорил вам, кого подозревает в смерти дочери? Может быть, называл имена?

– Нет, он не посвящал меня в эти дела, потому что я изначально была против этой затеи. Любе бы это не понравилось. К тому же у нас есть еще одна дочь. Недавно родилась внучка. Но Геннадий предпочитает жить прошлым, а не настоящим и уж тем более – будущим.

– Скажите, пожалуйста, у вас сохранились личные вещи Любы?

– Ее комната так и стоит нетронутой все эти годы. Не поднимается рука все выбросить. А что вы хотите найти?

– У нее сохранились фотографии этого Вадима и друзей?

– Люба всегда распечатывала фото. Говорила, что куда приятнее рассматривать снимки, держа их в руках, чем щелкать мышкой на компьютере. У нее в комнате есть стеллаж, где стоят все фотоальбомы. Пройдите, посмотрите. Но забрать с собой не разрешу.

– Понимаю. Спасибо. – Наталья Сергеевна провела меня в комнату.

Судя по идеальному порядку, Люба была очень педантичной. На ее письменном столе все лежало на своих местах. Ручки и карандаши – в карандашнице, тетрадки и учебники отсортированы по размерам и аккуратно уложены на край стола. Книги расставлены на полке, одежда развешана в шкафу.

– Любочка любила порядок, – сказала Наталья Сергеевна, когда заметила, что я смотрю на стол. – Здесь все так и осталось лежать нетронутым с того момента, как она была в этой комнате в последний раз.

Фотоальбомы были расставлены по размеру, и каждый подписан. Но один был выдвинут немного вперед. Мне показалось, что его доставали и не до конца поставили на место. Это был фотоальбом с наклейкой «Друзья».

– Я посмотрю его? – спросила я разрешения у матери Любы.

– Да, конечно, – ответила она мне.

Как я и предположила, его недавно смотрели. Потому что в альбоме недоставало многих фотографий.

– Я ничего не понимаю. Куда они делись? Я же пару лет назад пересматривала все. И альбом был заполнен полностью.

– Может быть, кто-то из родных? Дочь, муж?

– Лина не станет этого делать. А вот Гена…

– Он мог?

– Знаете, я сейчас припоминаю кое-что. Когда мы развелись, он приходил и сказал, что ему надо забрать кое-какие свои вещи. Я не следила за тем, что он делал. Но он долго что-то искал. После того раза Гена больше здесь не появлялся.

Мы проверили остальные альбомы. Они были не тронуты.

– Наталья Сергеевна, вы знали друзей Любы? Кроме Вадима.

– Только подруг. Хорошие девочки. Они со школы были вместе.

– Дадите мне их контакты?

Женщина с готовностью записала несколько имен и телефонов, и я сунула бумажку в карман.

Я предположила, что, возможно, Полежаев забрал снимки, чтобы изучить окружение своей дочери. И раз Лобановы, у которых есть криминальное прошлое, были с ней в одной компании, то они и стали главными подозреваемыми для отца Любы.

– И последний вопрос. Где сейчас живет ваш бывший муж?

– В квартире своей матери. Ее не стало почти десять лет назад. Квартиру Гена продавать не стал. Поэтому после развода он вернулся туда. Вы меня, пожалуйста, извините, но я вынуждена попросить вас уйти. Скоро ко мне привезут внучку. Буду нянчиться.

– Да, конечно, вы мне очень помогли. Не буду больше задерживать. – Я оделась и вышла в подъезд.

К тому же меня саму ждали дела. В кармане завибрировал телефон. Пришло сообщение от Головина. Он попросил меня подъехать к нему в кабинет, сообщая, что готовы результаты экспертизы капсул, изъятых из квартиры Вадима.

Включив любимую радиостанцию, я двинулась по направлению к отделу полиции. Диджей, как мне показалось, уж больно слащавым голосом поприветствовал радиослушателей. Но когда он назвал, какой сегодня день, я чуть не вдавила по тормозам. И как же я могла забыть?! Вот не зря в моем детстве в каждом доме висел отрывной календарь. Жаль, что сейчас это не практикуется. Иначе я бы не забыла, что сегодня день рождения Ленки. С этой работой теряется счет дням.

Чтобы не забыть во второй раз, я решила позвонить ей прямо сейчас. Но подруга не ответила. Логично, ведь по утрам в школах идут уроки.

Тем временем я уже добралась до полицейской парковки. Сегодня здесь было на редкость многолюдно, как перед торговым центром. Мне повезло, что освободилось место, и я успела туда запрыгнуть. И даже ни с кем не пришлось бороться за место.

– Похоже, что сегодня большая часть жителей Тарасова с утра встала и подумала: «А не съездить ли нам в полицию?» – пошутила я, заходя в кабинет к Головину. – Если серьезно, что тут у вас за аншлаг?

– Объявили акцию «Сдай оружие – получи деньги». Вот наш честной народ и подоставал из своих закромов старые дедушкины ружья. Я ведь тебя не по этому поводу позвал. Ну если ты, конечно, не желаешь сдать свое оружие.

– Нет уж. Оно мне еще пригодится. Так что с капсулами?

– Ах да. Держи, – Головин протянул мне бумажку.

На ней черным по белому было написано, что образцы, изъятые из баночки у Гриши и из квартиры Вадима, совпадают.

– Получается, Вадим и есть наш убийца? Вернее, дважды убийца. А может, и трижды.

– Ты о чем? Его отец вроде как живой.

Зря я обмолвилась об этом. Посвящать Головина в дело Лобановых мне пока не хотелось.