Убей меня завтра

– А почему бы ей и не сделать этого? В конце концов, я тоже проинформирую ее, если в ходе нашей беседы с вами выплывет что-либо любопытное. – Он закурил сигарету. – Да будет вам известно, что у нас общие деловые интересы и поэтому у нас нет тайн друг от друга. Кроме того, будучи бизнесменом на Вилле, я не могу себе позволить, чтобы мое имя было хоть частично связано с преступлением.

– Я понимаю вас, мистер Ярроу.

– Сперва мне было просто смешно, когда утром во вторник ко мне подошел человек. Я подумал, что он просто обознался. – Он глубоко затянулся сигаретой. – Но потом, когда Мари и я были приглашены к преподобному отцу и я узнал, что меня спутали с известным мафиози, тогда мне уже стало не до шуток.

– Да, это я тоже понимаю.

Я посмотрел ему в лицо и заметил, что оно стало теперь уже не таким дружелюбным.

– Какая мне разница, понимаете вы меня или нет, мистер Скотт.

– Извините, мистер Ярроу, но когда расследуешь дело об убийстве, тут уж не выбираешь в разговоре каждое слово.

– Дело об убийстве? Ах да, вы имеете в виду убийство этого Кивано.

– Нет, я говорю о мистере Рейесе.

– О мистере Рейесе? Он что, убит? – Он сокрушенно покачал головой.

– Пока еще нет доказательств, что он мертв. Но он исчез с вечера во вторник.

– О, боже ты мой! Разве он не отправился домой после того, как мы поговорили в церкви?

– Возможно, собирался. Но он до дома так и не дошел. Мистер Рейес ничего не говорил о том, куда он собирается идти?

Ярроу снова покачал головой.

– Ничего не сказал. Он просто поблагодарил меня и миссис Блессинг, извинился за свою ошибку и ушел. Вскоре после этого ушли и мы с Мари.

Он с удрученным видом погасил сигарету и сказал медленно:

– Меня удивляет, что Мари ничего не сказала об этом.

– У меня создалось впечатление, что она придает исчезновению мистера Рейеса мало значения.

– Но мне это кажется очень важным. Предположим, что он мертв. Мне совсем не нравится, что я последним говорил с человеком, который исчезает...

– Мистер Ярроу, я бы не хотел долго вас задерживать. Я бы только с удовольствием выслушал, о чем говорили вы с мистером Рейесом во вторник утром и вечером. Он кивнул и рассказал мне то, о чем я уже знал.

– Когда вы в первый раз услышали имя Кивано, оно вам о чем-нибудь говорило?

– Нет.

– А имя Лекки вам о чем-нибудь говорит? Пит Лекки?

Он посмотрел мне в глаза и покачал головой.

– Это что... тоже преступник?

Вместо ответа, я сказал:

– Вот, пожалуй, и все. Благодарю вас за ответы, мистер Ярроу.

– Не стоит благодарности, мистер Скотт.

Я поднялся.

– Да, еще кое-что. Я спрашивал миссис Блессинг, по какому поводу вы были у нее в столь ранний час, и она мне ответила, что она должна была подписать кое-какие бумаги.

– Совершенно верно. Порой мне бывает нужна ее подпись, и тогда я всегда прихожу к ней спозаранку. – Я подумал, что он этим и ограничится, но он меня удивил. После короткой паузы он добавил:

– Я не думаю, мистер Скотт, что миссис Блессинг об этом упоминала, но я уже дважды делал ей предложение.

– Понятно, – сказал я.

Через какое-то время он сказал:

– Да, время действительно было раннее, но я полагаю, что могу надеяться на ваше молчание.

Когда я уверил его в этом, он вздохнул с облегчением, а я добавил:

– Меня интересует только мистер Рейес и что с ним сталось, мистер Ярроу.

И так получилось, что мы расстались с ним почти как друзья, связанные одной тайной. Конечно, он знал намного больше меня в этой тайне. Я знал только ее частицу, но когда у человека такая богатая фантазия, как у меня, то и этой частицы бывает достаточно.

Подойдя к двери, я взялся за ее ручку. Мистер Ярроу стоял рядом со мной. Я показал:

– Вам, может быть, покажется странным, но я хотел бы попросить вас отойти немного в сторону. Вот туда, пожалуйста. – Я показал рукой.

Он удивленно посмотрел на меня, но встал именно туда, куда я хотел.

– Не удивляйтесь тому, что я сейчас сделаю, даже если это и покажется странным.

Я открыл дверь, встал в ее раму, а потом быстро отступил в сторону. Я сказал:

– Это только...

Я хотел ему только сказать, что я в данном случае принимаю больше мер предосторожности, чем обычно, но у меня не хватило времени сказать ему об этом.

Как только я начал говорить, в вечерней тишине раздался выстрел. Это был выстрел не из ружья или пистолета, а из чего-то более тяжелого.

Пуля влетела в открытую дверь и пробуравила стену позади нас.

В то же мгновение я бросился на пол, захлопнув на лету дверь и покатившись по ковру. Моя правая рука нашла кобуру и выхватила пистолет.

Я посмотрел вверх, на Ярроу. У него в руках ничего не было – ни пистолета, ни другого вида оружия. И он вообще никак не среагировал.

Он просто продолжал стоять, куда я его поставил, и выражение его лица говорило об ужасе и шоке.

Когда он увидел пистолет в моей руке, направленный ему в живот, у него был такой вид, словно он вот-вот упадет в обморок.

С этого момента я больше не смотрел на чего.

– Выключить свет! – крикнул я.

Мгновенье он стоял, словно окаменевший, а потом одним прыжком подскочил к лампе и выключил ее. Весь дом погрузился в темноту.