Убежище

Повышая голос, чтобы быть услышанным сквозь крики, Билат сказал: «Вейядан, как насчет колдуна и Сахим-Хана? Мы пришли совершить правосудие и над ними тоже».

«Сахим встретит свою судьбу, но не сегодня. Что же до мнимого колдуна, я не знаю его. Если он виновен, боги доставят его нам». Адала нахмурилась. Она могла простить Сахим-Хану его прошлые проступки, если бы он прислал своих солдат сражаться бок о бок с ее людьми, но он этого не сделал. Он продолжал трусливо прятаться за своими каменными стенами. Со временем, Адала не сомневалась, ее маита разделается и с ним.

Вапа подвел Маленькую Колючку и помог ей забраться на ослицу.

«Пусть этот день запомнится надолго», — сказала она. — «В этот день в Кхуре возродилось правосудие!»

С этими словами, под шумное приветствие десяти тысяч голосов, Адала направилась к краю Озера Грез. За ней последовали ее верные вожди и военачальники в своем разнообразном пышном военном облачении. Микку были лучше всех вооружены, но тондунцы были многочисленнее всех. Они совсем не носили металла, все железо и медь, что были при них, относилось лишь к мечам и кинжалам. Тондунское вооружение было весьма типичным.

На вершине впадины она остановила Маленькую Колючку. Ослица опустила голову и принялась чавкать зарослями лебеды.

Сквозь дымку и поднимающийся от песка искажающий жар, Адала увидела приближающегося на высокой гнедой лошади одинокого всадника. Лучники на вершине холма с наложенными стрелами следили за каждым его движением. Женщина лэддэд приближалась к ним абсолютно невозмутимо.

Кто-то позади Адалы отметил храбрость эльфийки. Адала покачала головой: «Это не храбрость, а заносчивость. Она не верит, что мы можем причинить ей вред».

Харади выдвинулся вперед: «Маита, позволь мне убить ее! Я сделаю это ради тебя, ради всех племен Кхура!»

Мужчин, независимо от того, к какому племени они принадлежали, объединяла детская любовь к славе. «Успокойся», — произнесла она, словно нетерпеливому ребенку.

Вейядан ошибалась в одном; не заносчивость подпитывала храбрость Кериан, а спокойное принятие ситуации. Лучники на холме не волновали ее, потому что она знала, что кочевники хотят мести, а не просто убить ее. Она знала, что не умрет сегодня, знала, что могут пройти дни, прежде чем она умрет. Может, дольше. С другой стороны, существовала вероятность, хоть и призрачная, что она выберется из этого живой. Если так, ничто не остановит ее в намерении восстановить фортуну эльфийской нации.

Озвучив свое намерение сдаться кочевникам, она потратила какое-то время, написав несколько писем своим товарищам и друзьям. Последнее, самое короткое, было ее мужу.

Спаси наш народ. Отведи его домой, — написала она. И все. Слова больше не имели значения, но, может быть, этим поступком она могла восстановить волю Гилтаса поступать правильно ради их расы.

В двадцати метрах от шеренги разряженных вождей варваров, Кериан остановила лошадь. Хотела бы она, чтобы Орлиный Глаз был здесь. Ничто не производит более грандиозное или устрашающее впечатление, чем стоящий на задних лапах боевой грифон Сильванести.

«Слышала, вы хотели видеть меня», — спросила она.

Билат завопил: «Подойди ближе! Не подобает мычать на таком расстоянии!»

Кериан не шелохнулась, чтобы подчиниться, так что некоторые из военачальников двинулись к ней. Она одним плавным движением вытащила меч, слабый дневной свет замерцал на выкованном эльфами клинке. Кочевники замерли.

«Ты пришла сражаться или сдаться?» — спросила Адала.

«Сражаться! Львица никогда не сдается!»

Сказав так, она вонзила шпоры и рванула вперед, низко склонившись к шее лошади. Стрелы с шипением вонзились в песок позади нее, когда она ринулась в атаку. В считанные мгновения она оказалась среди вождей кочевников, коля и рубя. Это позволило покончить с угрозой от лучников, которые не могли стрелять в нее, не попав в своих собственных предводителей.

Адала направила свою ослицу прочь от наносившей удары направо и налево Кериан. Она отрубила руку вождю в ярко-зеленом гебе, затем пнула кованым ботинком другого в ребра. Мечи кочевников были острыми, но в отсутствии эфеса был их огромный недостаток. Кериан отрубила пальцы двоим военачальникам, которые пытались атаковать ее с флангов. Ее клинок просвистел вдоль их мечей и, не встретив гарды, способной остановить его, ударил по рукам.

Неспособные справиться с этим вихрем, кочевники разбежались, словно зерна песка под порывом ветра. Все огласилось криками, вожди звали на помощь. Затем, один кочевник закричал громче остальных: «Нет, я возьму ее! Ради маиты!»

Кериан оказалась лицом к лицу с единственным противником, Харади из Тондуна. Всего лишь двадцати лет, он уже был военачальником, одним из наиболее популярных среди семи племен. Он был привлекательным, с оливковой кожей, зелеными глазами и коротко остриженной бородкой. У него единственного в армии кочевников был меч с гардой. Это оружие было реликвией с тех времен, когда его отец был наемником у неракцев.