Убежище

Кирквуд внушал ей не больше доверия, чем Корбен. Одна она думала лишь о том, чтобы освободить Эвелин. Если книга, с помощью которой можно выкупить ее мать, действительно находится в Турции, Миа должна всеми силами постараться добыть ее. Вместе с тем предложение Кирквуда вызвало у нее сильную тревогу.

— Не могу же я вот так вдруг улететь отсюда, — возразила она.

— Миа, послушайте меня! Есть проблемы, о которых вы даже не подозреваете.

— Например? — сердито поинтересовалась она.

Он тяжело вздохнул.

— Вы меня простите, но вчера вечером я был с вами не вполне откровенным. После того как вы упомянули про хакима, мне удалось достать его досье. — Его голос звучал по-настоящему встревоженно. — Так вот, он действительно работает над тем, о чем мы с вами вчера говорили.

Она недоверчиво уставилась на него.

— Эксперименты хакима… — Она заранее знала его ответ.

Кирквуд мрачно кивнул:

— Да, они интересуются именно их результатами.

Она не знала, что и думать, но одно поняла твердо: Корбену верить нельзя. Что касается Кирквуда, с ним по-прежнему не все понятно, но у нее не оставалось выбора, пришлось рискнуть.

— А что же я скажу агенту? — Она махнула в сторону выхода.

— Ничего.

— Но он торчит здесь, охраняет меня. Он не выпустит меня с вами, пока не получит разрешение Джима. — Она с трудом заставила себя произнести имя Корбена.

Кирквуд немного подумал.

— В расположенный рядом с отелем ресторан можно попасть из вестибюля, но у него есть еще отдельный вход, дальше по улице. Им приходится пользоваться одной кухней. Снаружи меня ждет машина. Возвращайтесь к себе в номер, заберите паспорт и что вам нужно из вещей, спуститесь по лестнице в ресторан и выйдите через те двери. Я буду ждать вас в машине за углом.

Она собиралась уйти, но Кирквуд придержал ее за руку.

— Пожалуйста, Миа, доверьтесь мне. Не настораживайте Джима, пока мы не получим книгу. Я не хочу, чтобы другие помешали нам использовать ее для вызволения Эвелин.

Миа внимательно взглянула в его глаза и прочла в них глубокую искренность. Или он говорил правду, или был законченным лгуном.

Так или иначе, вскоре она это узнает.

Миа кивнула ему и быстро вернулась к лифту.

* * *

Кирквуд с волнением смотрел ей вслед. Он бросился в омуте головой. Возврата нет.

Посмотрев на часы, он решил осуществить заранее продуманные меры предосторожности. Кирквуд вынул мобильник и соединился со скаутом в Ираке, первым обратившим их внимание на находки Абу Барзана.

Ему можно доверять. Долгие годы сотрудничества, два успешно пройденных теста на правдивость и солидное вознаграждение доказывали это.

Он не рискнул позвонить самому Абу Барзану. Если именно Корбен пытался перебить у него книгу, значит, он и его коллеги знают про Абу Барзана, засекли номер его мобильника и наверняка отслеживают все звонки. А Кирквуд пока не хотел обнаруживать перед ними свой интерес.

Скаут ответил почти сразу. Кирквуд велел ему связаться с Абу Барзаном и назначить новое место встречи, попросив сделать это быстро и говорить с ним коротко. Но главное — не испугать Абу Барзана. Затем скаут должен перезвонить ему с другого номера и сообщить о новой договоренности.

Выключив мобильник, Кирквуд подхватил кейс, рюкзак и направился к выходу.

Глава 53

В пятидесяти милях восточнее Бейрута Корбен, лежа на узкой кровати, осматривал ослепительно белые стены и потолок. В лишенной окон камере трудно было представить, какое сейчас время дня. Но он практически не спал, и, по его прикидкам, с тех пор, как после разговора с хакимом его бросили на дно кузова и куда-то повезли, прошло не больше нескольких часов.

Теперь он хорошо представлял, что значит оказаться во власти этого изверга, и думал об Эвелин. Может быть, она где-то рядом, но кто знает, что с ней, увидит ли она когда-нибудь снова белый свет.

Мозг его напряженно работал, обрабатывая отдельные картины и впечатления последних часов, и постепенно все встало на свои места. Он находился на севере Ливана или в Сирии, причем в каком-то городе. Но скорее в Сирии. Произношение рябого и его сообщников четко указывало на их национальность. Хотя сам Корбен владел арабским не вполне хорошо, он легко определял по акценту ливанцев, иракцев, жителей Аравии, сирийцев и палестинцев. Проделанный на машине путь подтверждал его предположения, во всяком случае, тот отрезок, когда он пребывал в сознании. Они явно двигались по горной дороге, поскольку то ныряли вверх, то преодолевали крутые подъемы, постоянно петляя. Потом остановились, и до него донеслись обрывки разговора — наверняка именно тогда они и пересекли границу. Затем опять ехали по крутой извилистой дороге к какому-то городу, который давал о себе знать нарастающими завываниями муэдзинов, сливающимися в оглушительную какофонию.

Должно быть, это Дамаск.