Убиение Андрея Киевского. Дело Бейлиса – "смотр сил"

«Доказано ли, что 12-го марта 1911 года в Киеве, на Лукьяновке, по Верхне-Юрковской улице, в одном из помещений кирпичного завода, принадлежащего еврейской хирургической больнице и находящегося в заведывании купца Марка Ионова Зайцева, тринадцатилетнему мальчику Андрею Ющинскому при зажатом рте были нанесены колющим орудием

на теменной, затылочной, височной областях, а также на шее раны, сопровождавшиеся поранениями мозговой вены, артерий левого виска, шейных вен, давшие вследствие этого обильное кровотечение, а затем, когда у Ющинского вытекла кровь в количестве до 5-ти стаканов, ему вновь были причинены таким же орудием раны в туловище, сопровождавшиеся поранениями легких, печени, правой почки, сердца, в область которого были направлены последние удары, каковые ранения в своей совокупности числом 47

, вызвав мучительные страдания у Ющинского, повлекли за собой почти полное обезкровление тела и смерть его». – «Да, доказано» [407]

.

Второй вопрос гласил: «Если событие, описанное в первом вопросе, доказано, то виновен ли подсудимый... Бейлис, 39 лет, в том, что заранее задумав и согласившись с другими, не обнаруженными следствием лицами, из побуждений религиозного изуверства лишить жизни мальчика Андрея Ющинского..?» – «Нет, не виновен».

Другими словами, даже если вина лично Бейлиса не была доказана за недостатком улик (по сути на второй вопрос присяжные ответили: "не знаем", ибо их голоса разделились пополам – 6:6) [408] – «обвинение против всего еврейства» было подтверждено, ибо кто еще мог совершить убийство с такими признаками в указанном месте

?

И можно предположить, каков мог бы быть ответ на второй вопрос, если бы вместо выбора "да или нет" по всей сложной совокупности содержания вопроса присяжным была предложена более тонкая градация степени причастности Бейлиса к этому преступлению (соучаствовал, способствовал и т.п.) или возможность его совершения «другими, не обнаруженными следствием лицам из побуждений религиозного изуверства».

Напомним также в связи с этим разъяснение судьи перед совещанием присяжных: «Если вы признаете, что это убийство было совершено на заводе Зайцева, то вы должны будете обсудить и то положение, могло ли быть это убийство совершено без участия Бейлиса» [409], который к тому же, согласно показаниям детей, утащил Андрюшу в заводские постройки и именно в этот момент прервалась его жизнь. Похоже, это очевидное обстоятельство причастности Бейлиса при ответе на второй вопрос учтено не было.

Или наоборот: было? Ведь причину оправдания Бейлиса (как и отказа от показаний многих свидетелей) можно видеть в том огромном давлении, которому процесс подвергался со стороны печати (для журналистов в зале суда были устроены специальные "хоры"), "прогрессивной общественности" и "мірового мнения", о чем присяжным не раз напоминали защитники Бейлиса. На суде стало известно и о физических угрозах и действиях с еврейской стороны (избиение Шаховского), о планах отравления свидетелей (Шаховского и Наконечного), о скоропостижной смерти многих причастных к делу лиц, включая главных свидетелей (двоих детей Чеберяковых), об исчезновении других (Казаченко, Пухальский). Поступить по совести в такой атмосфере запугивания было не легко, учитывая возможность еврейской мести, – возможно, "страхом иудейским" и объяснялось решение присяжных. Возможно, у кого-то это сочеталось с добрым русским характером: не судите, да не судимы будете; примерно так же русский суд присяжных оправдал террористку Веру Засулич – как видим, либерально-демократическое нововведение суда присяжных, судящих "сердцем", не всегда обезпечивает установление истины…