Убиение Андрея Киевского. Дело Бейлиса – "смотр сил"

Замысловский: Вы все не помните. Как только спрошу вас о чем-нибудь определенном, вы не помните, а все остальное хорошо помните. Я категорически спрашиваю: по этому обыску было возбуждено преследование, или не было?

Свид.: Не помню, кажется не было...

{572} ...Замысловский: Теперь... вы говорите, что вы Дьяконовым безусловно доверяли. Как же вы доверяли Ксении Дьяконовой, когда она, как вам самим известно, на суде ложно показывала в пользу Чеберяковой [по делу Чеберяковой, обвиненной в пропаже краденых вещей. – И.Г.]? Человек на суде ложно показывает, сами вы это удостоверяете, и все-таки говорите, что этому человеку вы безусловно верите?

Свид.: Я верил Дьяконовой, как верю всякому лицу, которое я допрашиваю, постольку, поскольку его показание соответствует известным обстоятельствам...

Замысловский: Теперь о Ксении Дьяконовой. Она вам говорила, что у Чеберяковой собираются взломщики, грабители, конокрады. Это говорила Дьяконова?

Свид.: Да... Обе говорили.

Замысловский: И вы их [сестер Дьяконовых] не спросили о том, что если им известно, что это притон... то почему же они в этом притоне первые гости, постоянно там бывают? Этим вы не интересовались?

Свид

.: Мне это было неважно...

Замысловский: С какого же года Дьяконова познакомилась с Чеберяковой?..

Свид.: Может быть, в 1908 году.

Замысловский: Все-таки срок порядочный. Значит, три года она вращается в обществе взломщиков, грабителей и конокрадов. Не казалось ли вам, что раз они там такие завсегдатаи, то им, пожалуй, трудно верить?

Свид.: Я не им верил в тот момент, а верил тем обстоятельствам, о которых они сообщали и которые совпадали с другими...

Замысловский: Еще один вопрос. Как они описывали вам то, что было после 12 марта? Вы нам так показали, что сначала Екатерина Дьяконова пошла туда ночевать и на нее напал страх?

Свид.: Да. Это было 13 марта.

Замысловский: ...Они убежали, так и не ночевали. Затем, с 14-го на 15 они пошли второй раз, так?.. Тогда она [Екатерина] уже легла и босой ногой тронула упругий холодный, предмет [якобы, завернутый в ковер и положенный в ногах кровати труп Ющинского. – И.Г.]. Так вы говорите?

Свид

.: Да...

Замысловский: И Чеберякова сказала, что это "бурак"?.. А не помните ли вы, чтобы следователю вы показывали наоборот?

Свид.: Не помню этого.

Замысловский: Вы наоборот показывали. Вы показывали [со слов Дьяконовой – И.Г.], что первый раз была эта история с "упругим предметом" и потом было бегство, а теперь вы говорите, что сначала было "бегство", а во вторую ночь было ощущение упругого предмета.

Свид.: ...Я теперь не припоминаю, может быть, это и было так.

Замысловский: И не помните ли вы, что тогда вы о "бураках" ничего не говорили.

Свид.: Не помню.

{574} Замысловский: Ах, не помните... Теперь несколько вопросов по поводу Караева и Махалина. Вы говорите, что Караев сидел в тюрьме за хранение взрывчатых веществ, попросту бомб?

Свид

.: Бомб и револьверов.

Замысловский: И вам известно, что он называл себя анархистом-коммунистом?

Свид.: Известно...

Замысловский: Значит, эта совместная работа с анархистом-коммунистом вас не стесняла и вы работали вместе с человеком, который отбыл наказание за хранение бомб? А его это не стесняло, что он работает совместно с [бывшим] начальником сыскной полиции?

Свид.: Он не знал, с кем имел дело, он знал меня за Ивана Ивановича Карасева.

Замысловский: И впоследствии не узнал?

Свид.: Впоследствии узнал, но когда уже был использован...

Замысловский: Ах, он узнал, когда был использован. Как понять эту фразу?

Свид.: В том смысле, что он выполнил ту задачу, которая на него была возложена: он виделся с Сингаевским, вызвал его на откровенность и ему удалось его провести.

Замысловский

: Вы не поинтересовались вопросом, зачем собственно этот человек, бывший анархист-коммунист, путается в это дело, зачем он эти розыски ведет?

Свид.: Дело это представлялось мне настолько серьезным, что политическое credo Караева меня совершенно не интересовало и его частная жизнь меня совершенно не касалась, мне важны были сведения, которые он мог достать.

Замысловский: Значит, хранение бомб вы называете частной жизнью?

Свид.: Конечно, это его частная жизнь...

Замысловский: ...Я спрашиваю: не поинтересовались ли вы узнать... почему он вдруг взялся за эти розыски?

Свид.: Насколько я понимаю, он верил в свою идею, вместе с тем возмущался такими поступками, как убийство совершенно безсмысленное и неосновательное...

Замысловский: ...Вам известно, что он проживал на Кавказе сначала?

Свид.: Он уроженец Кавказа...

Замысловский: Когда он прибыл в Киев?

Свид.: Вопрос его передвижения меня не интересовал.