Убиение Андрея Киевского. Дело Бейлиса – «смотр сил»

Этот прием повсеместно навязываемой наглой лжи при доказанных уликах, которая призвана сделать бывшее небывшим и обвинить в пресловутом "антисемитизме" тех, кто обличает еврейские преступления,  в еще более наглядном виде показан в приложении к данной книге "Дело Бейлиса в справочной и научной литературе". Не забудем при этом, что по талмудическим законам раскрытие преступления, совершенного евреем, становится "оскорблением бога", а потому нужно всеми силами не допустить этого.

Первым отреагировал все тот же Жаботинский установочной статьей "Первая половина вердикта" о том, как евреи должны относиться к первой части решения присяжных: «первая половина вердикта есть совершенно пустая страница, в которой нет ни единого намека на предрешение вопроса о том, кто убил и

для чего убил, то есть о ритуале... Резюмирую двумя словами: провал полный, безпримерный, неслыханный со времен дела Веры Засулич»[413]. В сущности это была инструкция сионистского лидера всем журналистам, будущим "исследователям" и авторам статей в энциклопедиях, – а что еще евреям оставалось делать? Не признавать же доказанность "ритуала".

Поэтому, несмотря на неопровержимые факты, евреи по сей день выдают юридически опровергнутую версию о "воровской шайке" за "истинную". А установленную судом истину об убийстве со всеми признаками ритуальности на еврейском заводе выдают за "инсценировку антисемитского царского правительства" – хотя даже Чрезвычайная следственная комиссия Временного правительства под председательством адвоката-масона[414]

Н.К. Муравьева при всем своем старании (было допрошено 48 лиц) не смогла «получить серьезных результатов»[415], заказанных масонской властью.

Вопреки протоколам и выводам этой Комиссии, Тагер, использовавший ее материалы, сформулировал такое обвинение: «Дело Бейлиса... было направлено к тому, чтобы националистической погромной травлей, созданием отравленной антисемитизмом атмосферы задержать, разложить, парализовать нарастающее рабочее революционное движение, отвлечь в сторону все более обостряющиеся классовые противоречия... Все без исключения доказательства, выставленные властью в подтверждение обвинения Бейлиса и евреев вообще, были подложными... [курсив Тагера. –

М.Н.]. Все это начинание имело за собою с начала и до конца поддержку и одобрение самого царя. Так союз воровской шайки, убившей Ющинского, с государственной прокуратурой и командовавшей организацией объединенного дворянства был возглавлен царской фигурой»[416]. Грузенберг позже прибавил к этому в своих воспоминаниях: «Не было ни одного человека в ближайшем окружении монарха, который не был бы убежден в невиновности Бейлиса, и тем не менее... можно без преувеличения сказать, что на деле Бейлиса монархический режим покончил моральным самоубийством»[417]

.

Для большей достоверности этой версии всех противоречивших ей свидетелей (включая Веру Чеберякову), министров, сотрудников суда, прокуратуры и полиции соплеменники Тагера (при непосредственном участии кассира "Комитета защиты Бейлиса", сотрудничавшего тогда с ЧК – М. Виленского) расстреляли еще в 1918–1919 годах.

Из трудов современных фальсификаторов выделим книгу Л. Кациса"Кровавый навет и русская мысль. Историко-теологическое исследование дела Бейлиса"[418]. Автор ее претендует «рассматривать эту проблематику так, как она видится сторонникам подобных обвинений – с сугубо православной точки зрения»[419]. Однако вместо того, чтобы для этого обратиться, с одной стороны, – к учению Церкви по еврейскому вопросу, и, с другой стороны, – к Талмуду и каббале, Кацис глубокомысленно выискивает малейшие следы своего "кровавонаветного мифогенеза" везде, где только можно – в остатках языческих обрядов на Балканах, у католиков, скопцов, хлыстов, монахов-исихастов. Евреи на этом фоне – всего лишь досадный и особенно несправедливый, ибо "научно опровергнутый", частный случай.