Убийства единорога

Наши шансы снова рухнули с грохотом упавшего лифта. Я посмотрел на Эвелин и впервые увидел, что ее покидает самообладание. Мы оба (как, очевидно, и Г. М.) забыли об этом чертовом водителе, который, должно быть, проснулся после чрезмерной дозы виски в ярости из-за потери машины и готовым заявить что угодно.

— Ясно, что все трое были в заговоре, — быстро продолжал Жозеф, очевидно надеясь, что перемена темы позволит забыть о его собственных промахах. — Луи говорит, что эта… — поймав мой взгляд, он судорожно глотнул и добавил: — Что эта девушка — дочь толстяка. Когда завтра новость опубликуют газеты, она прозвучит как сенсация…

Бедный старый Г. М. Я мог себе представить его апоплексическое состояние, но мы с Эвелин были в куда худшем положении. Я посмотрел на Огюста. Мы не могли позволить себе потерять нашего последнего союзника…

— А вы в такое время пристаете ко мне с каким-то портфелем! — Жозеф сделал презрительный жест. — Мы поймали величайшего преступника века, а вы даже не заботитесь о том, чтобы охранять его как следует! Шеф узнает о том, что сделал я? А как насчет…

Это было ошибкой. Побагровев, Огюст протянул огромную лапу и пригвоздил Жозефа плечом к двери.

— Тем не менее, друг мой, — заговорил он с обманчивой мягкостью, не выпуская изо рта сигарету, — мы побеседуем о портфеле, если не возражаете. Я думаю, что этот человек — англичанин, и мы, французы, должны показать ему, что умеем играть честно. Расскажите мне все, что знаете. Вы сказали, что портфель в комнате доктора Эбера. Как и почему он там оказался?

— Но это вполне естественно! — воскликнул Жозеф. — Подумайте сами. Багаж был сложен в нижнем коридоре, верно?

— Я помню. Продолжайте.

— А вы помните, что, когда доктор вошел в дом, он нес коричневый портфель?

Это была правда. Я представил себе первое появление Эбера в поблескивающих очках и с портфелем под мышкой. Он взял его с собой в гостиную перед нашей первой беседой, но я не мог вспомнить, что произошло с ним потом.

— И что же? — сказал Огюст.

— А то, что, когда весь багаж сложили в коридоре и отсортировали, я увидел коричневый портфель и, естественно, подумал, что он принадлежит доктору, поэтому отнес его наверх вместе с его чемоданом. Я не связывал его с другим портфелем, когда вы спрашивали меня о нем, хотя помнил, что видел коричневый портфель. А уже после убийства, когда я заметил, что доктор Эбер все еще носит свой портфель, мне показалось это странным, так как все говорил, что он не поднимался наверх! Вспомнив ваши вопросы, я понял, что, очевидно, было два коричневых портфеля. Но какая разница? Ведь этот человек мертв…

— Вы не понимаете важности самого факта наличия двух портфелей, — сказал я, — как не могли понять важности двух чемоданов. Трудно сказать, в каком качестве вы проявили себя хуже — как лакей или как детектив. Вы имеете в виду, что портфель все время находился и находится до сих пор в комнате доктора Эбера?

— Полагаю, что да.

— Но, — вмешалась Эвелин, — разве Огюст не нашел бы его, когда обыскивал все комнаты?

— Нет, мадемуазель, — сказал сержант. — По приказу шефа я не должен был обыскивать его комнату, если найду доказательства где-нибудь еще.

Я собрался с духом:

— Слушайте, Огюст. Это мелочь, и вы должны ее сделать. В комнате Эбера, несомненно, находится улика, которая разоблачит Фламанда и отправит его на гильотину. Вы должны пойти туда и добыть ее. Заприте нас здесь и оставьте этого парня на страже с вашим оружием. Мы не сможем убежать. Господи, неужели вы не понимаете, как это важно?

Я быстро говорил по-английски, надеясь, что Жозеф не станет вмешиваться. Но если он и не понял моих слов, то, очевидно, понял их смысл.

— Вы с ума сошли, сержант Аллен! — воскликнул он. — Вам поручили охранять этого человека. Говорю вам, это трюк! Я не возьму на себя ответственность за его охрану. Неужели вы не понимаете, что он Фламанд? Думаете, я так глуп, чтобы остаться…

— Вы должны сделать выбор, Огюст, — настаивал я. — У вас есть шанс продемонстрировать свои способности, которые не желает признавать ваше начальство, поймать в одиночку настоящего Фламанда и получить от французского правительства заслуженную награду! Мы не просим об услуге — мы лишь просим детектива найти доказательство. Это ваша работа, и у вас есть шанс выполнить ее с блеском. Можете связать меня, посадить Жозефа мне на живот, даже всадить мне пулю в ногу, чтобы я не мог двигаться. Но ради самоуважения сделайте двадцать шагов и найдите Фламанда!

Тяжело вздохнув, Огюст шагнул назад и протянул Жозефу пистолет.

— Вы будете их охранять, — сказал он, — или я расквашу вам физиономию, понятно? Если вы боитесь, стойте снаружи и заприте дверь. Вот ключ. Я всегда подчинялся приказам, но этот приказ я нарушу.

В следующий момент он вытолкнул Жозефа наружу, дверь захлопнулась, и ключ повернулся в замке. Чувствуя, как мое сердце стучит о ребра, я пожалел, что Жозеф сначала не принес виски.

— По-твоему, шанс действительно есть? — спросила Эвелин.