Убийственно жив

Он старался сосредоточиться на экране, старался прогнать подальше мысли о Сэнди и сконцентрировать внимание на работе. На его плечи возложена огромная ответственность, и то, что он сделает в ближайшие дни, окажет решающее влияние на его карьеру. Понятно, что при такой важности дела на него нацелен не только критический взгляд Элисон Воспер.

На экране худой угловатый мужчина опустился в одно из трех красных кресел, стоявших в комнате для свидетелей. У него было примечательное лицо, скорее интересное, чем красивое, небрежно взлохмаченные волосы, бородка немецкого колониста. Он был в широкой гавайской рубашке, голубых джинсах, кожаных сандалиях. Лицо бледное, словно он почти все время проводил в помещении.

— Это и есть любовник Кэти Бишоп? — спросил Грейс.

— Да, — подтвердил Поттинг. — Барти Чанселор.

— Громкая фамилия.[27]

— Тот еще мерзавец, — буркнул Поттинг.

Грейс следил за ходом беседы, во время которой оба детектива делали в блокнотах пометки. Несмотря на необычный внешний вид, Чанселор говорил уверенно, слегка высокомерно, с хорошим произношением выпускника частной школы, держался спокойно, единственным намеком на волнение было то, что он время от времени крутил браслет на запястье.

— Миссис Бишоп когда-нибудь говорила с вами о своем муже, мистер Чанселор? — спрашивал Поттинг.

— Да, конечно.

— Вас это заводило? — спросил Дзаффероне.

Грейс улыбнулся. Молодой спесивый констебль делал именно то, чего он от него ожидал: выводил Чанселора из равновесия.

— Что имеется в виду? — уточнил Чанселор.

Дзаффероне не сводил с него глаз.

— Вам было приятно спать с женщиной, зная, что она изменяет мужу?

— Я здесь для того, чтобы помочь вам отыскать убийцу моей дорогой Кэти. Считаю, что этот вопрос не относится к делу.

— Здесь мы решаем, что относится к делу, а что не относится, — холодно заявил Дзаффероне.

— Я сюда пришел добровольно. — Чанселор повысил голос. — Мне ваш тон не нравится.

— Я понимаю, что вы расстроены, мистер Чанселор, — любезно вставил Норман Поттинг, изображая классического доброго копа рядом со злым — Дзаффероне. — Могу себе представить, что вы пережили. Вы очень бы нам помогли, рассказав побольше об отношениях между мистером и миссис Бишоп.

Чанселор повертел браслет на руке.

— Этот тип просто зверь, — вымолвил он.

— В каком смысле? — спросил Поттинг.

— Он избивал миссис Бишоп? — добавил Дзаффероне. — Жестоко с ней обращался?

— Не физически, а морально. Постоянно делал замечания насчет ее внешнего вида, домашнего хозяйства — в этих вопросах он одержимый. И ужасно ревнивый… Именно поэтому она была предельно осторожна. И… — Чанселор помолчал секунду, словно не решаясь продолжать. — Ну, не знаю, имеет ли это значение, но она мне рассказывала о его очень странных причудах.

— Каких? — спросил Поттинг.

— Сексуальных. Он садомазохист. Фетишист…

— Что это значит? — спросил Поттинг.

— Кожа, резина, всякое такое.

— Обо всем этом она вам рассказывала? — уточнил Дзаффероне.

— Да.

— Вас это возбуждало?

— Что это за вопрос, черт возьми? — Чанселор бросил на молодого нахала пылающий взгляд.

— Вы возбуждались, когда Кэти рассказывала о подобных вещах?

— Я вовсе не такой свихнувшийся извращенец, как вы, видимо, думаете, — парировал он.

— Мистер Чанселор, — Поттинг снова разыгрывал доброго копа, — миссис Бишоп в своих рассказах никогда не упоминала противогаз?

— Что?

— Среди фетишей мистера Бишопа противогаза не было? Постарайтесь припомнить.

Художник на секунду задумался.

— Нет… Не помню, чтобы Кэти говорила о противогазе.

— Точно? — спросил Дзаффероне.

— Такое не забудешь.

— Похоже, вы легко забыли, что она замужняя женщина, — подколол его Дзаффероне.

— Думаю, мне пора пригласить своего адвоката, — заявил Чанселор. — Вы преступаете рамки дозволенного.

— Вы убили миссис Бишоп? — хладнокровно спросил Дзаффероне.

— Что?! — взорвался Чанселор.

— Я спрашиваю, вы убили миссис Бишоп?

— Я любил ее… мы собирались прожить жизнь вместе… зачем же, скажите на милость, мне было ее убивать?

— Вы только что собирались пригласить адвоката, — продолжал Дзаффероне, вцепившись в него, как ротвейлер. — По опыту знаю, когда люди зовут на допрос адвоката, значит, чуют за собой вину.

— Я ее очень сильно любил… я… — Голос сорвался, Чанселор неожиданно наклонился вперед, закрыл лицо руками и всхлипнул.

Поттинг с Дзаффероне переглядывались в ожидании, когда он успокоится. Наконец Барти Чанселор выпрямился, взяв себя в руки.

— Простите.

И тут Дзаффероне задал вопрос, которого Грейс отчаянно ждал от обоих детективов:

— Мистер Бишоп знал о ваших отношениях?

— Абсолютно исключено.

Вмешался Норман Поттинг:

— Мистер Бишоп, судя по всему, очень проницательный, умный человек. Ваша связь с миссис Бишоп длилась больше года. Вы действительно думаете, что у него не было ни малейших подозрений?

— Мы были очень осторожны… а кроме того, он всю неделю, кроме выходных, проводил в Лондоне.

— Может быть, он все-таки знал, но молчал? — настаивал Дзаффероне.

— Возможно, — мрачно согласился Чанселор. — Только я так не думаю… то есть Кэти была уверена, что он не знает.

Дзаффероне перелистал страницы блокнота.