Убийственное совершенство

Люк и Фиби двинулись к выходу. Шейла отступила, чтобы пропустить их. Будто выходя из-под гипноза, дети стали понемногу, один за другим поднимать взгляд, словно хотели убедиться, что близнецы действительно ушли.

Шейла почувствовала, как по спине у нее пробежали мурашки.

Люк и Фиби подошли к мальчику, который сидел за компьютером, встали по обе стороны от него и тихо что-то произнесли.

Мальчик пулей выскочил из-за компьютера и помчался по коридору в сторону кухни. Он трясся и вопил что было сил. Из кухни выбежала встревоженная Пэт Барли. Она мельком взглянула на Шейлу и прижала мальчика к себе:

— Что такое, Мэтью? Что случилось?

Он уткнулся лицом в ее живот, захлебываясь слезами и дрожа, как испуганный зверек.

Шейла вздрогнула. Ужас мальчика начинал передаваться и ей. Она прислушалась, пытаясь разобрать, что он говорит, но Мэтью только лепетал что-то бессвязное. Одним глазом она продолжала наблюдать за Люком и Фиби. Близнецы полностью погрузились в компьютер, который только что отвоевали.

Что они ему сказали?

Через несколько минут Пэт Барли выскользнула в коридор и сделала Шейле знак следовать за ней.

— Что сказал Мэтью? — спросила Шейла, как только они оказались одни. — Чем Люк и Фиби его так напугали?

— Я не знаю — так происходит всегда. Другие дети их тоже боятся. Думаю, дело не в том, что они говорят, а в том как. И вдобавок они выглядят намного старше.

— Мне приходилось встречать детей с самыми разными, иногда довольно отталкивающими отклонениями в поведении. — Шейла Микаэлидис понизила голос. — Жестокие дети, неуправляемые дети, дети, полностью погруженные в свой мир, но… я никогда, никогда не видела такого, как сейчас.

— Я сама первый раз в жизни с таким сталкиваюсь, — призналась Пэт Барли. — А я многое повидала, можете мне поверить.

— Они применяют физическое насилие? Может быть, бьют других детей?

— Нет. По крайней мере, никто из нас такого не замечал. Это чисто психологическое. Они заставляют всех плясать под свою дудку. Если я пытаюсь поговорить с ними, они или просто молчат, или несут какую-то тарабарщину.

— Большое вам спасибо за то, что разрешили мне прийти сюда и понаблюдать за ними, — сказала Шейла.

— Возможно, теперь вы понимаете, почему я была вынуждена отказать Люку и Фиби в посещении?

— Да.

Некоторое время они молча смотрели на Люка и Фиби. Картинка была абсолютно мирной. Обычные, счастливые дети вместе играют на компьютере.

— Бог знает, что из них вырастет, — тихо произнесла Пэт Барли.

75

Дневник Наоми

Снег! Целых четыре дюйма. Все вокруг белым-бело. Отличное начало нового года! Джон купил детям санки. Они с Л. и Ф. ходили кататься на холмы. Л. очень понравилось, Ф. недовольна. Как она может не любить снег? Все дети его любят!

На следующей неделе мы пойдем в новые ясли — для детей с особенностями поведения. Их нам посоветовала Шейла Микаэлидис.

По крайней мере, в самые темные моменты, когда я начинаю терзаться насчет того, что мы натворили (или, скорее, что натворил Детторе), мне удается убедить себя, что в людях, по большому счету, нет ничего особенного. Все это полная ерунда — что человеческая жизнь драгоценна и священна. Может быть, для некоторой части человечества, для тех, кто живет в развитых странах, в этом еще и есть какой-то смысл. Но как там говорил Детторе? Только меньше двадцати процентов населения Земли умеют читать и писать. Не уверена, что я считала бы свою жизнь уникальной и неповторимой, если бы мне пришлось целыми днями стоять по щиколотку в воде на рисовом поле. Или ютиться с девятью ребятишками в крохотной хижине. Вряд ли я вообще называла бы это жизнью — скорее существованием.