Убийственные именины

"А если Зина и есть убийца?", — спрашивал он себя, размахивая топором не менее энергично, чем Лариска — скамейкой, — "А почему нет? Она хитра, умеет вовремя отступать и отменно маскируется. Она нам продемонстрировала целую какофонию противоположных чувств: и неприязнь к сестре-шантажистке, и симпатию к ее дочерям, и желание помочь Ларке таблетками, которые бедную бабу чуть на тот свет не отправили… Если вся эта мешанина — прикрытие преступления, то какая-то американская киношная злодейка получается. А ведь по идее, убийца — простой русский душегуб, который избавился от шантажиста. Что ж я Зинаиду-то подозреваю? Обвиняю если не в убийстве, то в неискренности… И акулам бизнеса временами расслабляться надо! Любить, ненавидеть, сочувствовать. Только вот… Сестрам Изотовым транквилизаторы именно она, Зинаида, дала, Лариску ядовитым раствором только она могла напоить, симулировав ее самоубийство. Дескать, имелась у Фрекен Бок в загашнике упаковочка, она ее и заглотнула сразу, когда ее, страдалицу застукали на месте преступления. А потом добавочки попросила. Чтобы успокоиться навсегда…" — Иосиф замер с воздетым над головой топором, напоминая статую неандертальца в музее антропологии, — "Но это не Зинаида, а Зоя растворила в воде упаковку, которую от Зины получила? А зачем ей это? Нет, на Ларискином столе стояло два стакана — один чистый, другой с осадком. Чистый наверняка Зойкин. А вот стакан с налетом — чей? Кажется, все сходится на Зинаиде: подсунула транквилизаторы девчонкам — якобы для успокоения нервов — и себе оставила, чтобы впоследствии от Лариски избавиться. А когда та к ней ночью и ввалилась, взывая о помощи, рисковать не стала: не сделала вид, что спит мертвым сном, повела себя наихристианнейшим образом, подобрала сиротку и обогрела. Но как Зина могла предвидеть, что племянница ей будет опасна и девку придется убить? И чем ей могла мешать бестолковая Фрекен Бок? Опять я пытаюсь оправдать "ангела смерти" по имени Зинаида Валериевна и подставить кого-нибудь! Адвокат… Раньше я за собой особой любви к "Основному инстинкту" не замечал и от Шарон Стоун не угорал… Вот, век живи, век учись — завучем помрешь. Что ж делать-то? В принципе, надо взять себя в руки и пойти поговорить с подозреваемой, гм, начистоту. Ну нет другого выхода!"

Приняв это как данность, Гершанок скинул дрова в угол, и ощутил, что с души тоже тяжесть свалилась. Главное для мужчин в любом деле — в подробностях разработать генеральный план действий. Само по себе осуществление плана воспринимается как проблема второстепенная и не самая острая. А пока — свобода, всем по целковому наградных и двое суток увольнительных! И еще можно отрапортовать "наверх" о выполнении задания, и получить в левом углу рапорта резолюцию: "Ну, молодец, чего еще от тебя ждать!" Иосиф без колебаний перешел в наступление. Смешал, под насмешливыми взглядами Данилы и Зои, бодро резавших овощи для окрошки, два коктейля, выцыганил у откровенно издевавшейся над ним шантажистки Зойки две соломинки, клятвенно пообещав потом, попозже, принести воды, продуктов, луну с неба и сокровища гномов. Со своей добычей он отправился в сад, где загорала Зинаида, устроившись на надувном матрасе. Веселенькая цветастая штучка, подаренная Варваре в ее последний день рождения, но так и не обновленная.

"Совсем, как во сне", — думал Гершанок, неся два запотевших бокала и издали любуясь шелковистыми волосами Зины, небрежно и фотогенично рассыпанными по изголовью шезлонга, роскошными скрещенными ногами и породистым надменным лицом, чуть не половину которого скрывали солнцезащитные очки. Выглядела Данина тетушка — прямо модель на обложку "Плейбоя". "Однако, немаленьких она усилий стоит, ослепительная внешность на фоне серой повседневности!" — изумлялся Иосиф, — "Как их на все хватает, этих бизнес-леди? Ведь работать приходится, дело свое расширять, мужей в руках держать, и партнеров тоже, а еще хозяйство домашнее вести. И, главное, на отдыхе она не в летаргию впадает, а… совершает ряд вполне успешных, практически идеальных преступлений! Господи боже мой!" На этой мысли Ося споткнулся и чуть не пролил оба бокала прямо на Зинаиду. Та медленно сняла очки и посмотрела на Иосифа, возвышавшегося над ней со смущенной улыбкой на лице:

— Коктейли! Как это мило! А я уж решила, что ты на меня обиделся.

— Обиделся? — удивился он, — Почему?

— Я после твоего поспешного ухода подумала: неприятный был намек… Ну, про твой сон с моим участием. А вчера так вроде бы славно время провели… — она томно потянулась и глянула краем глаза на Осю.

"В ход идет тяжелая артиллерия! Ни шагу назад! Пехота умирает, но не сдается!" — эта мысль несколько взбодрила "объект обстрела":

— А может быть, продолжим это буржуазное занятие?

— Ну, что ж… — Зинаида улыбнулась и протянула руку за бокалом.

Иосиф поймал себя на том, что внимательно разглядывает оставшийся у него бокал, не решаясь пить им же самим приготовленный коктейль. Зинаида, впрочем, не замечала его странного поведения: она смотрела куда-то вдаль, на горизонт.