Убийство демократии: операции ЦРУ и Пентагона в период холодной войны

«Попытки осуществления земельной реформы подорвали авторитет лидеров общин. Портреты Ленина угрожали религиозным лидерам. Но именно революционное правительство Кабула предоставило новые права для женщин, против которых протестовали ортодоксальные мусульманские мужчины в пуштунских деревнях восточного Афганистана, поднимая свое оружие… Правительство сообщило, что наши женщины должны присутствовать на заседаниях, а наши дети должны пойти в школу. Это угрожает нашей религии. Нам пришлось бороться… Правительство ввело различные постановления, позволяющие женщинам выходить замуж за любого, кого они выбрали, без согласия их родителей» [52].

На протяжении 1980-х годов режим Кармаля, а затем режим Наджибуллы, несмотря на гражданскую войну, реализовывал программу модернизации и расширения ее основ: проведение электроэнергии в деревнях наряду со строительством медицинских клиник; проведение земельной реформы и реформы образования; освобождение многочисленных заключенных, незаконно посаженных Амином; продвижение мулл и других беспартийных людей в правительство – и попытка выполнить все это с умеренностью и уважением к чувствам верующих, вместо того чтобы противостоять курсу традиционных структур. Правительство, подтверждая свою приверженность исламу, восстанавливало и строило мечети, освобождало от земельной реформы участки, принадлежащие религиозным деятелям, на которых находились религиозные учреждения. В общем, правительство стремилось избежать грубых ошибок, допущенных при Амине с его насильственными методами введения изменений [53].

Селиг Харрисон (Selig Harrison) писал в 1988 году:

«Афганские коммунисты считают себя националистами и модернизаторами… Они дают рациональное объяснение своему сотрудничеству с русскими как единственному доступному способу упрочить свою революцию перед лицом иностранного «вмешательства»… Приверженность коммунистов к быстрой модернизации позволит им приобрести сдержанно-терпимое отношение со стороны многих современно настроенных членов среднего класса, которые чувствуют себя в ловушке между двух огней: русских и фанатичных мусульман, настроенных против социальных реформ» [54].

Программа кабульского правительства, в конечном счете, поощряла многих добровольцев взять в руки оружие. Но это была сложная для них борьба, поскольку антиреформистам и их иностранным покровителям удавалось относительно легко убедить большое количество обычных крестьян в том, что у правительства были злые намерения, размывая различия между нынешним правительством и его ненавистным предшественником. Тот факт, что правительство любило подчеркивать продолжение революции апреля 1978 года, лишь усложняло его задачи [55]. Вот только крестьянам, как и антиреформистам, несомненно, не сказали о связи США с тем самым ненавистным предшественником – Хафизуллой Амином.

Конечно, еще одной проблемой было продолжающееся советское военное присутствие. Хотя нужно помнить, что исламская оппозиция левому правительству началась задолго до прибытия советских войск. Более того, Хекматияр, самый воинственный из лидеров моджахедов, руководил широкомасштабным восстанием против предыдущего (не левого) правительства, и еще в 1975 году заявлял, что в Кабуле у власти «безбожный режим под управлением коммунистов» [56].

Пока советские войска оставались в Афганистане, простым американцам конфликт представлялся как сражение между русскими оккупантами и афганским сопротивлением – «борцами за свободу». Как будто армии и правительства Афганистана не существовало, и как будто его не поддерживало большинство населения, которое хотело реформ и не желало жить при фундаменталистском исламском правительстве.