Убийство демократии. Операции ЦРУ и Пентагона в постсоветский период

20 марта 2003 года планета качественно изменилась, но среди государственных руководителей во всем мире нашлись всего три порядочных человека, не побоявшихся высказать от имени своих стран и народов несогласие с откровенно вызывающими, ковбойско-канонерскими деяниями США и Великобритании, свойственными скорее имперским войнам XIX века. Их имена — Герхард Шредер, Жак Ширак, Владимир Путин — должны остаться в истории человечества в качестве примера достойнейшего поведения политиков, на деле, а не на словах ответственных за судьбы мира. Их поступки и аргументацию в те дни, их опыт следовало бы внимательно изучать в школах и гуманитарных университетах с непременной последующей сдачей зачета. Оценки, высказанные в Москве, Париже и Пекине 20 марта 2003 года были, естественно, предельно жесткими, американцев откровенно предупредили о возможных опасных последствиях иракской авантюры. И вряд ли стоит удивляться, что их прогнозы сбылись в полной мере.

В американском изложении события в Ираке весной 2003 года выглядят так, будто бы пять дивизий США и Великобритании нигде не встретили серьезного сопротивления, имея перед собой 23 дивизии иракской армии; местные ВВС и ПВО полностью бездействовали, а полувоенные и военизированные формирования типа миллионной «Армии Иерусалима» или «Фи-даины Саддама» никак себя не проявляли. Будто бы иракская армия, имея численное превосходство в полтора раза над войсками англосаксов, за три недели была полностью разгромлена, понеся огромные потери и сдавшись на милость победителям.

Официальные американская и британская историографии описывают войну против Ирака весной 2003 года как легкую прогулку в глубь территории страны без особых трудностей и проблем. Дескать, иракская армия во главе с верховным главнокомандующим и президентом Саддамом Хусейном «с поля боя бежала», уже 9 апреля «армия США практически без боя взяла Багдад», а 15 апреля захватила родной город С. Хусейна Тикрит, свергла его режим, правивший Ираком 24 года, и объявила вне закона партию БААС, находившуюся у власти 35 лет. И наконец, 13 декабря американцы пленили С. Хусейна близ Тикрита. Этакий легкий променад ковбоев и бойскаутов в стиле «ди эрсте колонне марширт» и далее по тексту великого русского классика (Die erste Kolonne marschiert… — «Первая колонна марширует, вторая колонна марширует…»; в романе «Война и мир» слова немецкого генерала на русской службе Пфуля, символ шаблонной прусской военной тактики). Утверждалось, в частности, что армия Ирака «оказывала упорное сопротивление только в первые дни войны», но по мере приближения американских войск к Багдаду его уровень «непрерывно угасал», иракские военнослужащие «тысячами сдавались в плен», никуда не годные танки и прочая бронетехника советского производства горели, аки спички, а счастливый иракский народ приветствовал своих натовских освободителей цветами и пряниками. Что-что, а красиво и беззастенчиво лгать американские военные и СМИ умеют отлично — научились за годы неправедных и агрессивных войн, коих в истории США и НАТО, увы, немало, и число которых неуклонно растет.

Безусловно, техническое преимущество войск англосаксов над иракскими частями было значительным, порой просто подавляющим, особенно в применении авиации, которая и сыграла в этой кампании решающую роль. На киберэлектронную войну нового типа, проводимую американскими и британскими войсками, Ирак со своей армией образца второй половины XX века, по сути, не мог ответить ничем. Слабость, а точнее фактическое отсутствие средств ПВО, которые Ирак так и не сумел восстановить со времени разгрома в 1991 году, прежде всего из-за жесточайших международных санкций, пассивность иракской военной авиации и некоторые другие моменты, бесспорно, существенно сказались на ходе военных действий.

Но не все шло так просто и безоблачно у англосаксов, как рисуют их официальные пропагандисты. Иракская армия, очевидно уступая в качестве вооружений и техники, обладала значительным опытом реальных военных действий (восемь лет войны с Ираном), да еще и воевала на своей земле против внешнего агрессора, что бы там ни говорили в оправдание нападения. К тому же иракцев, как и их соседей сирийцев, всегда отличало высокое чувство патриотизма, особенно когда речь шла о конфликте с бывшими колонизаторами (англичанами), к которым накопились давние и немалые счеты. Теперь это отношение распространилось на американцев и натовцев: автору много раз приходилось слышать, как принадлежавшие к самым различным политическим течениям иракцы дружно сходились в своем неприятии политики и конкретных шагов США в Ираке и на Ближнем Востоке. Примечательно, что наиболее жесткое сопротивление агрессоры встретили в районах, населенных иракскими шиитами — на юге и в центре страны, хотя, казалось бы, там их должны были встречать как освободителей, ведь шииты при С. Хусейне были в определенной степени дискриминируемым большинством.