Убийство девушку не красит

На фоне этих малопонятных фраз значение для Кати имела только ее собственная фамилия, да фамилия Пояркова. Кате казалось, что вместо головы у нее зависший компьютер, из последних сил выведший на экран буквы ЧТОТОНЕТАК. Буквы крутились внутри черепа, поворачиваясь в разных плоскостях и проекциях, заполняя собой все извилины, действуя как анестезия.

От собственной беспомощности Катя внезапно громко зевнула. Глупый и неуместный ее зевок, казалось, вернул всех на место.

Человек-Ухо, определенно главный из всех, объяснил ей как юродивой:

– Мы из милиции. Это – санкция на проведение у вас обыска. Вы подозреваетесь в причастности к убийству гражданина Пояркова Михаила Кузьмича и в хранении у себя наркотических веществ. Понятно это?…

Это было понятно. Человек-Ухо между фразами делал длинные паузы, словно проверял, доходит ли до Кати смысл его слов. Когда смысл начал доходить, стало даже как-то легче.

«Сейчас разберемся, мне скрывать нечего», – подумала Катя и только сейчас заметила, что Нины с ними нет.

Катя предложила всем четверым пройти в комнату и пошла вперед, оставив Боба беситься в запертой ванной.

Стандартная процедура вопросов и ответов. Просьба предъявить документы. Изучение страничек ее паспорта. Разглядывание оказавшихся под рукой водительского удостоверения и техпаспорта: вот ведь, баба, обезьяна с гранатой. Зачем-то попросили Катины фотографии, и один из молодцов засел в кресле за разглядыванием разных моментов Катиной жизни.

К Кате начала потихоньку возвращаться всегдашняя язвительность. Хотела было сказать, что есть еще две полки видеокассет и файлы в компьютере, но передумала. А они не спросили.

Человек-Ухо, Катя так и не запомнила имен и фамилий, не делал вид, что видит Катю впервые в жизни. Они оба прекрасно понимали, что хорошо запомнили друг друга при единственной вчерашней встрече. Еще до Кати дошло, что гражданина Пояркова нет больше среди живых. Бедный Кузьмич, Поярков-Доярков… Мысль о его смерти мало беспокоила сейчас Катю, гораздо меньше, чем мысль о предательски запертом в ванной Бобе.

Вот только фразу о контрабанде наркотических веществ Катя, как ни пыталась, не могла никуда приставить. Разве что к Бобу. Не к тому, что покорно начал затихать в темноте, а к Борису-Бобу-Бобочке, покинувшем ее дом давным-давно.

Последняя их случайная встреча произошла осенью, в тихом модном ресторане, куда Катя пришла на деловой обед. Боб тоже обедал, но один. За прошедшее время он сильно сдал, осунулся и постарел. Выглядел нелепо: немолодой мужик тинейджерского прикида с уклоном в хэви-металл.

Катя злилась на себя за малодушие – ей было неудобно за Боба перед заказчиком, который сам из себя не Бог весть что представлял, но она не предложила подошедшему к их столику Бобу подождать ее. Она чувствовала, что Борису хочется поговорить, рассказать о себе, пожаловаться, как встарь, но не дала ему такой возможности, встречи не назначила и звонить не предложила. От общих знакомых Катя знала, что Боб прочно «сидит на игле», и сейчас связала приход ментов именно с ним. Больше не с кем вроде. Но его фамилии ведь до сих пор никто не называл.

«Все чудесатее и чудесатее», – сказала себе Катя словами кэролловской Алисы.

– Что вас, Екатерина Сергеевна, связывает с гражданином Поярковым Михаилом Кузьмичом?

Катя задумалась. Что же их связывает? И связывает ли что-либо? Можно ли принимать во внимание его теплое плечо, уверенные руки, отпечаток его губ на пивной банке?

Односложно ответила:

– Полагаю, что его вещи.

– Какие вещи?

– Полиэтиленовый пакет с бумагами.

При словах «полиэтиленовый пакет» все четверо дружно повернули головы в Катину сторону.

– Где сейчас этот пакет?

– На кухне в тумбе лежит.

На лице Человека-Уха разгладились резкие складки. Какая умница, решила не отпираться…

– Не могли бы вы показать нам пакет?

– Могла бы.

В сопровождении «конвойного» Катя принесла сверток и протянула его Человеку-Уху. Тот цапнул пакет и стремительно нырнул внутрь. Ничего не понимая, перебирал чужие старые письма, не зная, что делать дальше: читать или не читать. Читать долго. Он аккуратно сложил их обратно в пакет и положил перед собой на стол.

– Еще какие-нибудь вещи гражданина Пояркова у вас имеются?

– Нет.

– Когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с гражданином Поярковым?

– Мы с ним летели в самолете в соседних креслах.

– «…И совершенно случайно мы взяли билеты на соседние кресла на большой высоте…», – негромко пропел в стороне тот, что размахивал пистолетом, плохо попадая в мотив хита.

Человек-Ухо грозно кашлянул, и пение прекратилось.

– А до этого вы были знакомы с гражданином Поярковым?

– До этого не была.

– То есть вы хотите сказать, что он отдал свои бумаги случайной попутчице? Очень странно. Зачем он это сделал?

– Он боялся их потерять. Попросил меня подержать, а я сунула в сумку и забыла. – Кате не хотелось рассказывать Уху романтическую историю совместного перелета.

– Зачем Поярков дал вам свой адрес?

– А он не давал…

Снова все дружно дернулись и настороженно посмотрели на Катю.