Убийство души. Инцест и терапия

В терапии можно научиться новому поведению, заменяя им предыдущие саморазрушительные паттерны. Женщины могут постепенно научиться, что это возможно — относиться к себе хорошо, занять по отношению к своей душе заботливую родительскую позицию, а не ждать все время спасения от других людей и каждый раз разочаровываться в этом. Как в терапии аддикций зависимым клиентам необходимо изучить концепцию положительного подкрепления, так и пережившим инцест нужно заново открыть для себя, что именно может послужить поддержкой и утешением в самой большой беде и отчаянии. Некоторые женщины очень смущаются говорить о том, что в глубине души дает им чувство умиротворения, чтобы не показаться смешными или ребячливыми. Все же любая такая возможность заслуживает нашего глубокого уважения. Одной женщине помогает расслабиться и хорошо себя почувствовать ароматическая ванна при свечах; другая покупает дорогой лосьон для тела, втирая который она разговаривает со своим телом. Некоторые женщины долго разговаривают по телефону с подругой, покупают плюшевого мишку и берут его с собой в постель, когда тревога становится невыносимой, или вытаскивают из кладовки свою детскую куклу и снова доверяют ей все свое отчаяние. Я считаю очень важным побывать вместе с клиенткой в символическом мире ее детства и интегрировать в терапию то, что вмещают в себя куклы, плюшевые медведи и фигурки из ее раннего детства. Таким образом, и игра с песком, которая знакома нам по детской терапии, может стать для жертвы инцеста дорогой к иному поведению. Также анатомически точные куклы все чаще используются в качестве инструмента терапии и диагностики[140]

, так как символический уровень иногда оказывается единственным способом обнаружить прежнее поведение и попробовать новые поведенческие альтернативы. Терапевтическая работа при этом приобретает характер «анализа игры». Этот термин появился еще во времена Ференци, а затем прочно закрепился в терапии психозов.

В терапии инцеста необходимо отойти от классической позиции «нейтрального зеркала» и традиционного толкования. «Без симпатии нет исцеления» — это название дневника Ференци[141]

, опубликованного в 1988 г., оно убедительно говорит о том, какая установка необходима в терапии, чтобы найти доступ к людям, которые подверглись насилию в ранние годы жизни. В таких ситуациях мы снова и снова встречаемся с вопросом, как работать с довербальными содержаниями психики, недоступными сознанию. Все, что находится в довербальной сфере, может быть осмыслено только в процессе инсценирования и должно быть пережито в ходе коммуникации. В терапии мы снова и снова наводим новые мосты, осторожно погружаемся и ощущаем то, что при этом происходит в нас самих, ведь по нашим собственным чувствам мы можем понять то, что не может выразить клиентка.

Все, что мы знаем из терапии ранних нарушений, может быть применено в терапии инцеста. Акцент на сопереживание, «материнское» участие и дружелюбие, разрешение на «регрессию на службе прогресса» являются важными чертами такой терапии. В своей терапевтической позиции и методах мы должны ориентироваться на то, на каком этапе находится человек, которого мы сопровождаем. Насколько важно бывает сопровождать клиентку в регрессии для того, чтобы она вошла в глубинный контакт с самой собой, настолько может быть противопоказано работать с регрессивным материалом, когда клиентка находится на этапе структурирования, чтобы она не ощущала себя совершенно безграничной. Я придерживаюсь того, что при работе с жертвами инцеста необходимо тщательная уточняющая диагностика, потому что симптомо-комплекс часто исходит из пограничного расстройства личности и требует очень сложного терапевтического подхода.

В кризисные периоды жертвы инцеста нуждаются в особой поддержке. Они могут очень плохо справляться с перерывами в терапии и часто страдают от мощного страха отвержения. В такие моменты все, что напоминает о постоянстве объекта на символическом уровне, становится необходимым для выживания. Иногда я даю клиенткам, которые боятся развалиться во время паузы в терапии, какой-нибудь предмет из своего кабинета, камешек, ракушку, шар или книгу, чтобы на время разлуки у нее был своего рода переходный объект, нагруженный ассоциациями. Прикосновение к нему возвращает их в сознание и не позволяет связи оборваться. Поскольку мы берем на себя функцию вспомогательного Я для наших клиентов, разлуки становятся особенно травматичными.

В терапевтической работе мы в основном опираемся на невербальные техники, поддерживая процесс исцеления с помощью творческого самовыражения. Например, полезной является техника, разработанная Петером Хайнлом[142]. С помощью какой-либо скульптуры он пытается приблизиться на интуитивно-символическом уровне к «безмолвному пространству».