Убийство Джанни Версаче

После процесса по делу О. Дж. Симпсона уголовно-процессуальные правила в части сбора доказательств изменились раз и навсегда. Дабы не претерпевать унижений в суде, подобных тем, которые вынесла сторона обвинения по делу Симпсона, несмотря на наличие целого букета косвенных улик, государственные прокуроры штатов и округов жестко взнуздали не в меру ретивых детективов и следователей-оперативников полицейских департаментов. Теперь для выдвижения обвинения в совершении уголовного преступления полиция должна была представить прокуратуре на порядок более веские доказательства виновности подозреваемого, а кроме того, полиции предписывалось неукоснительно соблюдать все процессуальные формальности во избежание всяческих ходатайств, протестов и отводов со стороны защиты в ходе судебных слушаний. Такая ситуация создала весьма напряженную атмосферу во многих полицейских подразделениях, мягко говоря, не способствующую эффективности оперативно-розыскных мероприятий. В данном эпизоде в первые, критические часы вместо того, чтобы хотя бы идентифицировать труп и объявить в розыск джип Дэвида Мэдсона, полицейские ищейки ретиво искали следы, нарывали улики и собирали свидетельские показания на месте преступления.

«Тело жертвы опознать, конечно, важно, — объясняет Тичич, — но нельзя и упустить ни малейшего следа, который может вывести на убийцу. Потому и пришлось действовать столь методично и кропотливо, чтобы ни единая улика не погибла и не пропала».

Поначалу даже подруга Дэвида Линда Элуэлл без колебаний подтвердила, что в ковре именно его труп. Но вскоре Линда засомневалась и сообщила об этом Тичичу: «Дэвид занимался бодибилдингом. Он бы не дался так просто взять и забить себя до смерти». Тем временем Моника предложила сержанту Вагнеру позвонить приятелю Дэвида, адвокату Джиму Пейну и узнать, не известна ли тому фамилия мутного дружка по имени Эндрю. Пейн ответил Вагнеру, что точного написания фамилии не знает, а на слух она звучит как «Кунанэн», но в компьютерной базе данных жителей Сан-Диего такой фамилии не обнаружилось. Тогда он позвонил Монике, и та подтвердила, что да, точно, фамилия то ли «Кунанен», то ли «Кьюннанен», что-то в этом роде, и посоветовала поискать что-нибудь похожее в записях картотеки у Дэвида в офисе.

Моника также сообщила Вагнеру, среди прочего, что Дэвид был светловолосым, а сзади так вообще блондином. В квартире Дэвида полицейские, однако, даже при всем желании не могли не заметить, что из верхнего торца свернутого в рулон ковра выбилась прядь темных, чуть ли не черных волос. После допроса Моники Вагнер немедленно связался по рации с полицейскими на квартире у Дэвида и сообщил им, что хозяин квартиры был белокурым, о чем те, впрочем, могли бы и сами догадаться, если бы удосужились рассмотреть развешенные по стенам фотографии. Более того, теперь выходило, что жертвой убийства пал не Дэвид, а, вероятнее всего, гостивший у него на выходных неустановленный брюнет по имени Эндрю.

«Господи помилуй, ну мы и вляпались! — воспроизводит Тичич ход своих дальнейших мыслей. — Когда Стив Вагнер получил и передал нам словесный портрет, до нас дошло, что никакой это не Мэдсон: волосы-то у трупа черные. Мы разом оказались в ситуации, чреватой серьезными последствиями. Если жертва не Дэвид, то мы не имели права вламываться в его квартиру без ордера на обыск». Вагнер еще несколько раз звонил Монике и уточнял детали внешности Дэвида. Линда Элуэлл также подтвердила Тичичу по телефону: «Блондин, голубоглазый, мускулистый». Тичич ей сказал: «Тогда, судя по вашему описанию, убит не Дэвид». В 20:00 тело отправили в городской морг. В 22:00 полиция покинула место преступления, решив отложить дальнейшие следственные действия до утра, когда будет еще и законный ордер на обыск. Семью Дэвида Мэдсона никто в известность так и не поставил.

Поскольку все допрошенные показали, что Дэвид был фанатиком бодибилдинга, полиция сочла, что найденные стероиды однозначно принадлежат ему. А поскольку соседи сообщили Тичичу, что видели Дэвида спокойно выгуливающим собаку уже после убийства, тот сделал дедуктивный вывод: главный подозреваемый — Дэвид Мэдсон.

* * *

Джерри Дэвис смог дозвониться Трэйлам только вечером вторника. Родители Джеффа предположили, что их младший сын мог сорваться в Техас к сестре Кэнди из-за того, что ему сделалось окончательно невыносимо в Миннеаполисе, но точных данных о местоположении сына у них не было. Джерри Дэвис тут же перезвонил в полицию Блумингтона, удостоверил, что родители Джеффа Трэйла никаких сведений о нем или от него не имеют, и договорился, что он и Джон Хэкетт явятся утром дать показания следователю.