Убийство и Дама пик

- Хотя нет, я придумала кое-что получше. Сейчас спущусь в салон, вызову туда охранников и прикажу съездить в один бутик, где я отложила для себя пальто. Дам денег. Вещь дорогая, одному не доверю. Да тут и дела-то на десять минут. Пока они обернутся, нас уже не будет. Через пять минут после меня спускаетесь вы. И все - свободны. Саша, Мари на твоей ответственности. Последи, чтобы она не натворила глупостей хотя бы сейчас. Все, я пошла.

Александр Николаевич, казалось, пребывал в каком-то ступоре от таких резких перемен. Жили-радовались, наслаждались, можно сказать, каждым днем - и на тебе. Все вверх дном. Мари нужно куда-то увозить, да еще скрываться при этом от весьма вероятной погони. Может, махнуть рукой и сбежать от греха подальше? Но Императрица оправдала свое прозвище.

- Только попробуй слинять, - властно сказала она. - Я тебя из-под земли достану, пожалеешь, что вообще на свет родился. Вместе кувыркались - вместе исправлять будем. Понял?

Он покорно кивнул и стал одеваться, собирая по ходу дела вещи Марианны. У той же все силы ушли на недавнюю истерику, и она покорно натягивала на себя все то, что он ей подбрасывал: колготки, лифчик, свитерок, юбку. В эти минуты она, как никогда, напоминала механическую куклу, в которой сломалась какая-то пружина. Кукла уже не говорит, но еще делает какие-то движения - неуверенные, неловкие, замирающие. Еще немного - и совсем застынет.

Императрице действительно удалось избавиться от охранников: их машины поблизости не было.

Марианну пристроили на заднее сиденье громадной машины, Александр Николаевич хотел было сесть за руль, но Ирина не позволила:

- Сменишь, когда устану. А пока сиди рядом и не мешай.

Он хотел было обидеться, сказать какие-то достойные, весомые слова, но... встретил такой ледяной взгляд, что у него озноб прошел по коже. Вот ведь чертова баба! Вертит мужиками, как хочет, супруга своего в грош не ставит, чуть ли не на глазах у него романы заводит - и хоть бы что! Да любую другую за сотую долю такой наглости давным-давно в сортире бы утопили, а эта только посмеивается. Вот уж действительно - Императрица. Интересно, чем таким она своего мужа держит? Любовница, конечно, отменная, но у него бывали и не хуже. Характер - не приведи Господи, а ведь и он от нее отлепиться никак не может. Что же это такое? Не любовь же эта самая, на которой все задвинулись? Нет этой любви и не было. Есть желание, страсть, похоть, наконец. Но любовь...

Императрица тем временем на приличной скорости вела джип по Кутузовскому проспекту и явно не собиралась никуда поворачивать. Каким образом она хочет попасть на Каширское шоссе, интересно? По кольцевой, что ли?

- Ира, мы, по-моему, не туда едем, - сказал он наконец. - Тебе надо было выезжать на Садовое и у "Добрынинской"...

- Это еще зачем? Мы едем в Калугу. Точнее - в один маленький городок под Калугой.

- Но ты же сказала мужу...

- Правильно. Его долдоны меня потеряли, теперь помчатся именно туда, по Каширке. Пока доедут, пока сообразят, пока доложат, пока нагоняй получат... Время сейчас работает на нас, нужно только правильно им воспользоваться.

- Не понимаю, почему тебе понадобилось вообще куда-то прятать Мари? Ты что, действительно ее вылечить хочешь?

Ирина весело расхохоталась:

- Вылечить? Да она же законченная наркоманка, зачем ей жить? Только мучиться. Мне она надоела, а наркотик этот - удовольствие дорогое.

- Зачем ты вообще это сделала?

- Что - посадила ее на иглу? Не знаю, захотелось. Ну и еще дозу определила, теперь точно знаю, сколько могу себе позволить, когда уж совсем тошно станет. Жизнь-то у меня не больно веселая. Только с тобой вот душу иногда отвожу, так эта красотка все портит.

Машина уже летела по Калужскому шоссе, оставляя позади все другие автомобили с такой легкостью, будто они просто стояли на месте.

- Очень гонишь, - заметил Александр Николаевич после паузы. - Не боишься?

- А ты? - ответила она вопросом на вопрос, но, не дожидаясь ответа, продолжила уже утвердительно: - Боишься. Ты многого боишься, Саша. Боишься взять на себя хоть какую-то ответственность, боишься полюбить, боишься быть щедрым, боишься чего-то недополучить от жизни. Теперь ты боишься, что мы врежемся в какую-нибудь машину или слетим в кювет. Ну - слетим, что дальше?

Она замысловато выругалась, так что Александр Николаевич даже вздрогнул от неожиданности, и еще увеличила скорость. Марианна на заднем сиденье не заплакала даже, а как-то заскулила:

- Не надо... Мне плохо... Ирочка, не надо.

- Начинается, - сквозь зубы процедила Ирина. Она затормозила так резко, что от удара о лобовое стекло Александра Николаевича спас только ремень безопасности, съехала к обочине, остановила машину, покопалась в сумочке и повернулась к Марианне:

- Протяни руку.

- Я не хочу больше, - прошептала та, глядя широко раскрытыми от ужаса глазами. - Пожалуйста, отпусти меня. Я никому ничего не скажу.

- О чем? - жестко спросила ее Императрица и, не дождавшись ответа, повернулась к Александру Николаевичу: - О чем и кому может рассказать эта маленькая шлюшка? Что она знает? Не обо мне - о тебе?