Убийство императора Александра II. Подлинное судебное дело

Тов[арищ] прокур[ора] Муравьев: В интересах закона и справедливости я считаю долгом возразить защитнику подсудимого Рысакова. Он ссылается на ст. 139 Уложения о наказаниях, но соображения защиты лишены, по моему мнению, законного основания. Защита прежде всего указывает на то, что, если по статье 139 должна быть применена к подсудимому 1 степ. 17-й статьи, то, следовательно, и предыдущая статья 138 определяет то же наказание и для малолетних, не достигших еще 14-летнего возраста. Я полагаю, что это заключение ошибочно потому, что в разъяснение 138-й статьи имеется известное Особому присутствию высочайше утвержденное мнение Государственного совета, в котором относительно случаев применения 1 степени 17-й статьи допускается смягчение наказания лишь для малолетних, то есть не достигших 14-летнего возраста.

Николай Ярошенко

Портрет М.А. Унковского. 1888 Музей М.Е. Салтыкова-Щедрина. Тверь

Что же касается до совершеннолетних в возрасте, упомянутом 139-й статьей, то, по сопоставлении этой статьи со статьей 140 и последующими, следует признать, что на основании точного смысла закона, исключающего всякие сомнения, признание несовершеннолетнего виновным в таком преступлении, которое влечет за собой лишение всех прав состояния, устраняет, за силой этого последнего карательного признака, всякое смягчение наказания вследствие несовершеннолетия. Следовательно, наказание должно быть назначено Рысакову на точном основании 139-й статьи как совершеннолетнему. Затем едва ли нужно упоминать о том, что ссылка защиты на иностранные кодексы, изданные до нашего Уложения и содержащие в себе правило о желаемом им смягчении наказания, не может иметь для Особого присутствия никакого юридического значения.

Прис[яжный] пов[еренный] Унковский:

Едва ли можно согласиться с мнением прокурора. Я не приводил иностранных уложений для того, чтобы Правительствующий сенат мог на них основать свое решение. Я приводил их лишь в доказательство того, что составители Уложения 1876 года имели многие из этих кодексов в виду, и если бы они допускали применение смертной казни к лицам, не достигшим 21-летнего возраста, то они упомянули бы об этом. Между тем в 139-й статье, в которой говорится о несовершеннолетних, начиная с 14-летнего возраста, о смертной казни не сказано ни слова. Упомянутое г-ном прокурором мнение Государственного совета, не вошедшее в закон, мне вовсе не известно, и я вовсе не понимаю, почему по статье 139, относящейся ко всем случаям совершения лицами, не достигшими 21 года, преступлений, влекущих за собой наказание, сопряженное с лишением всех прав состояния, с 17-летнего возраста должны быть применяемы все виды наказаний, изложенные в статье 17 Уложения, а в том числе и первый вид, то есть лишение всех прав состояния и смертная казнь, которой для лиц, не достигших полного совершеннолетия, вовсе не установлено. Очевидно, что такое толкование не согласно с истинным смыслом этой статьи. На этом основании я ходатайствую о замене для несовершеннолетнего Рысакова смертной казни другим наказанием.

Затем Особое присутствие Правительствующего сената поставило на свое разрешение вопрос: какому подлежат наказанию за состоявшимся решением подсудимые Желябов, Перовская, Кибальчич, Рысаков, Михайлов и Гельфман, после чего удалилось для совещания по постановлению приговора.

29 марта 1881 года

В 6 часов 20 минут утра 29 марта Особое присутствие Правительствующего сената вышло в залу заседания и г-н первоприсутствующий провозгласил резолюцию, помещенную в № 70 «Правительственного вестника», объявив, что приговор в окончательной форме будет объявлен осужденным 30 марта в 4 часа пополудни. (Приговор этот напечатан в том же № 70 «Правительственного вестника»).

Приговор

1881 года, марта 23–24 дня

По указу Его Императорского Величества Правительствующий сенат в Особом присутствии для суждения дел о государственных преступлениях в следующем составе:

г-н первоприсутствующий Э.Я. Фукс; г-да сенаторы: Н.П. Биппен, Н.С. Писарев, И.Н. Орлов, А.И. Синицын, А.А. Бобринский, петергофский уездный предв[одитель] дворян барон М.Н. Корф, московский городской голова С.М. Третьяков и волостной старшина А.А. Гелекер; при обер-секретаре В.В. Попове; в присутствии исполняющего обязанности прокурора при Особом присутствии Правительствующего сената Н.В. Муравьева —

рассматривал дело о мещанине Николае Рысакове, крестьянах Андрее Желябове, Тимофее Михайлове, сыне священника Николае Кибальчиче, дворянке Софье Перовской и мещанке Гесе Гельфман, преданных суду Особого присутствия, на основ[ании] 1032 и 1052 статей Устава уголовного судопроизводства по прод. 1879 года по обвинению их в злодеянии, жертвой коего пал в Бозе почивший государь император Александр Николаевич, и в других преступлениях.