Убийство матери

Чрез долгих, равных жизни целой,Чрез кратких, как мгновение, семь летК тебе пришла, чтоб исповедоваться смело,Неся тяжёлый груз невыносимых бед.– Меня ты узнаёшь? Я дочь твоя – Морская.

Отец, молю: мою ты ношу поглоти!И море мне лицо лизнуло, вспоминая…– Ты сердце мне освободи и мозг мой охлади!Пьянея, жадно моря аромат вдыхаю —Смесь горьковатую из нефти, рыб и трав.Я счастлива. Что завтра ждёт меня? Не знаю.

Мной море овладело, меня околдовав…Сказали: необъятное объять нельзя. Солгали!К твоей груди надёжной, как в детстве, я прижмусь.То слёзы горькие мои волною стали,Лишь на мгновенье я забудусь, обманусь…

Я – птица. С чайками кружусь над водной ширью,Кричу от радости и боли, не стыдясь.Реальность стала сном, а грёзы – былью,Взлетаю ввысь, паденья не боясь.Меня берёшь ты в тёплые и нежные ладони.Я, запрокинув голову, смотрю

Вверх, где по небу скачут кони,И, щурясь, солнечного зайчика ловлю.

У Чёрного моря водянистая внешность. А характер равнодушный и холодный. Оно обнимает чистыми руками с чувством собственного достоинства. Анжелика плавала в Чёрном море, но никогда не писала ему стихов.

Средиземное море вырвало у неё стихи. Но оно было чужое, и стихи получились чужие. Внешность у Средиземного моря экзотическая, неестественно сказочная. Анжелика окуналась в яркую сказку, которая длилась целый час. Через час она выбиралась на горячий песок, чтобы отдохнуть от сказки.

Но в Бужи Анжелика приезжала не ради сказки. Её интересовал русский Центр. Алжирский преподаватель оставался за пределами русской жизни. Здесь не было алжирцев. Повсюду слышалась русская речь. Русский футбол и русский волейбол. Русские переводчицы угощали Анжелику горячим вином и салатом, заправленным майонезом. Они готовили его собственными руками. Легче было приготовить майонез, чем найти его в Алжире. Русская трапеза была вкусной. Но после горячего вина начинались разговоры о грязных тарелках, материальном благосостоянии и бесконечных табу. Анжелика вспоминала чужую жизнь и уходила в город есть алжирские пирожные. Мамри угощал и расспрашивал о русской жизни. Анжелика ела пирожные и разглядывала ворота с внешней стороны. Никто не входил и не выходил. Русские отгородились от Алжира русской жизнью. Кто знает, что начиналось за воротами, когда кончалась трапеза?