Убийство Морозного Короля

Он хихикнул, покрутив ее в руках, когда она еще не пришла в себя. Если она собиралась молчать, то так тому и быть. Но в свою очередь он внимательно изучил ее черты. Если бы он закрыл глаза, то смог бы увидеть ее высокие скулы, острый нос и полные губы. С самого утра в его голове крутилось ее видение. Ее рука тянулась к нему, подменыши корчились на земле. Но он не замечал, что в ней нет злобы. Теперь, когда она была в его объятиях, злость была единственным выражением ее лица. И все же в его взгляде была… озабоченность? Возможно, она смотрела мимо него, на кого-то позади него, а он не видел.

Его видения никогда не были ясными с самого начала, но одно он знал точно — это была женщина. В этом нельзя было ошибиться. Но где же эта чертова магия?

Когда музыка закончилась, он не сразу отстранился, но Эйра попятилась назад, как птица, загнанная в клетку. Он крепко прижал ее к себе.

— Не так быстро, птичка. Мы скоро покинем это место, так что попрощайся со своими близкими, а потом мы уйдем.

— Уходим? — Эйра отшатнулась от него, нахмурившись. — Жертвоприношение должно произойти здесь.

— Жертвоприношение, — медленно произнес он, — состоится, когда я скажу. А пока ты придешь в мой дворец, если не хочешь, чтобы я пролил кровь дорогого Папы прямо сейчас.

— Ты действительно холоден и бессердечен, — тихо сказала она, раздувая ноздри.

Морозко наклонил голову, приподняв бледную бровь.

— Сомневаюсь, что слухи хотя бы касаются того, насколько я холоден, птичка, — промурлыкал он и повернулся на пятках. — Поторопись, а то я потеряю терпение. — Его взгляд следовал за ней, пока она бежала в толпе, обнимая отца, потом друга. Если бы она попыталась сбежать, то далеко бы не ушла.

Он насмешливо хмыкнул и подошел к своему охраннику.

— Ты ничего не видел…? Никаких трещин в земле, ничего необычного?

Андрас покачал головой.

— Нет, Ваше Величество. Ничего необычного.

Пока что. Кто знал, как долго это будет продолжаться? Сколько времени потребуется подменышам, чтобы полностью снять печать? Никогда прежде демон, созданный Маранной, не появлялся во Фростерии — угроза для смертных, если они усомнятся в ней, если перестанут клясться в верности.

— Присмотри за ней, — приказал Морозко, а затем, потеряв терпение, стал искать Эйру. Он настиг ее, обняв Федра, который рыдал. Другие рядом тоже плакали.

— Тч. Люди и их хрупкие эмоции, — сказал он никому конкретно, но Эйра как будто услышала его, потому что повернула голову и посмотрела в его сторону.

В нем вспыхнуло веселье, и губы его искривились в широкой ухмылке. Он двинулся вперед, пробиваясь сквозь толпу жителей деревни, пока не оказался перед Эйрой.

— Твоя ненависть — как маяк. С такой аурой я могу найти тебя где угодно.

— Ты — придурок, — прошипела Эйра, изо всех сил стараясь сдержать громкость своего голоса.

— Что ты сказала? — Он наклонился к ней, просто чтобы позлить ее. — Твой король не совсем это расслышал. — Морозко повысил голос и огляделся по сторонам.

Жители деревни прекратили свои бурные разговоры и сосредоточили внимание на Эйре и Морозко.

Сначала она ничего не сказала, а затем:

— Не пора ли нам уходить, Ваше Величество? — Эйра изменила свой тон.

— Ты права, птичка. В конце концов, мы не хотели бы заставлять гильотину ждать. — Не дожидаясь ее реакции, Морозко направился к Нуку, сидевшей неподалеку от жителей деревни. Уши его фамильяра поворачивались, прислушиваясь к разговорам вокруг них и за их пределами. Желтый взгляд волка остановился на Эйре, когда она подошла.

— Где ваши сани, Ваше Величество? — Даже когда Эйра говорила, она оглядывалась по сторонам в поисках саней, которых никогда не найдет.

Они, конечно, существовали. Еще во дворе дворца.

— Нет никаких саней. — Морозко похлопал Нуку по передней ноге, поглаживая пальцами шелковистый мех. — Мы поедем на Нуке.

— Что?

— Изначально твое горло должно было быть перерезано на алтаре, и сани были не нужны.

Эйра вздохнула и потрогала горло.

— Не волнуйся. Я позабочусь о том, чтобы нашлись зрители, когда я пролью твою кровь. А пока можешь не беспокоиться.

Морозко подвел ее к плечу Нука и жестом велел волку лечь. Тот подчинился и опустился так, чтобы они могли на него сесть.

— Ты первая, — предложил он, не веря, что она не убежит.

Она неуклюже вскарабкалась в седло Нука и уселась на него во весь рост. Гордая. С такой гордостью можно было что-то сделать. Разорвать ее на части, нить за нитью. Она бы сломалась до конца и умоляла его пожертвовать ее жизнью.

Но она нужна живой.

Хотя бы для того, чтобы понять, что означает ее место в видениях.

Он придвинулся к ней сзади, устроившись ближе, чем нужно. Так близко он чувствовал запах леса, свежего воздуха и лаванды. Это сочетание напомнило ему о прогулках по лесу с Нуком, тренировках во внутреннем дворе и ранних утренних прятках на балконе. Возможно, он позволит ей остаться на ночь в своей постели — она сможет кататься на нем, пока хмурый взгляд не исчезнет с ее лица, а он будет ждать того момента, когда клинок пройдет по ее горлу.