Убийство на пивоварне. Чудовище должно умереть

Он познакомил их с Элайей Фоуксом, загорелым молчуном, и они вчетвером сели в полицейскую машину. По дороге к бухте Тайлер засыпал Фоукса вопросами. Этот дополнительный двигатель – когда мистер Баннет решил его поставить? Фоукс понятия не имеет, когда он это решил. Он только знает, что Баннет известил его о своих намерениях примерно три недели назад и вскоре приехал, чтобы лично проследить за установкой. Фоукс сам кое-что понимает в судовых двигателях и помог в работе. Тайлера это очень заинтересовало. Когда именно приезжал Джо Баннет? Третьего и четвертого июля. Он ночевал в городе или вернулся в Мэйден-Эстбери? Ночевал – в той же гостинице, что и обычно. Что за человек этот Блоксэм, надежный? Парень что надо: хороший рыбак, немного ленивый. Он разбирается в судовых двигателях? Нет, но руку набить недолго, любой за десять минут научится. Почему мистер Баннет нанял именно его и почему так долго откладывал? Фоукс не знает, почему он откладывал, но мистер Баннет всегда мог рассчитывать на помощь Блоксэма. Тот живет тем, что сдает туристам лодки внаем, а это дело нехитрое: его парнишка, Берт, может справиться в одиночку, пока отец зарабатывает лишнюю монету на «Олуше». К тому же Блоксэм за мистера Баннета горой – несколько лет назад тот вытащил Берта из воды, когда его шлюпка попала в шквал.

– Шлюпка! – воскликнул Найджел, будто очнувшись от глубокого сна. – Где шлюпка «Олуши»? Ведь должна быть шлюпка?

– Когда он выходил из порта, одна была на буксире, – подтвердил Элайя Фоукс.

– О шлюпке сведений не поступало, – заявил Флэксенхэм.

– Что ж, если в бухте затонула именно «Олуша», шлюпка должна быть где-то поблизости. Не вплавь же он добрался до берега?!

Найджел вопросительно посмотрел на Элайю Фоукса, но тот хранил молчание, словно бронзовый идол. Найджел отчаянно порылся в памяти и вспомнил:

– Контрабандисты! В Баскетской бухте когда-то прятались контрабандисты. Может быть, там есть пещера?

– Может быть, – осторожно сказал Фоукс. Он уставился на сыщика таким взглядом, будто высматривал корабль на горизонте. – Но зачем ему прятать шлюпку в пещере, мистер? Никакого смысла.

Через полчаса с небольшим они свернули с шоссе на дорогу, от которой, словно вьюнки, разбегались боковые тропинки. Все больше петляя на подходах к морю, дорога скоро выродилась в грунтовую тропу, которая тянулась вверх к унылому уединению Баскетского плоскогорья. По пути то и дело встречались предупредительные знаки, официально извещающие всех, кого это касается, что земля принадлежит Министерству военно-воздушных сил и что если незваному гостю оторвет голову, виноват в этом будет только он сам. Соленый воздух наполняли заунывные крики чаек и аромат чабреца. Скалы по обеим сторонам бухты блестели до рези в глазах на ярком солнце, между ними плескалась зеленая, как мятный ликер, вода. Грунтовая дорога перешла в верховую тропу – когда-то, наверное, ее топтали пони контрабандистов. Она широкими петлями опускалась к скалам. У подножия на узкой полоске песка чернел остов яхты, охраняемый двумя полицейскими. Кроме них, на берегу была спасательная команда и стайка мальчишек, которые, как им и положено, повыскакивали из ниоткуда, будто грибы. Несколько зевак, наблюдавшие за сценой с утеса, небрежно бросали в бухту картонки и банановую кожуру. Кто-то играл «Я в раю» на губной гармошке. «Последний макабрический мазок», – подумалось Найджелу.

Дно бухты было песчаным, и это облегчило спасательной команде задачу. Ныряльщики опускались на глубину, крепили на обломках захваты, а затем лебедкой тащили их к берегу. На «Олушу» было грустно смотреть. Ее обожженный остов устало откинулся набок, надводная часть почернела и пошла пузырями, двигатель напоминал изувеченный металлический труп.

– Тяжелое зрелище, правда? – неожиданно обратился Флэксенхэм к Найджелу. – Лодки – они как люди. Пока на воде – плещутся, как живые, а на суше все равно что мертвецы. Чертовски жалко ее.

– Мистер Баннет очень ею дорожил, – сказал Фоукс, не отрывая от «Олуши» отрешенного взгляда.

К ним подошел начальник спасательной бригады.

– Там в каюте покойник, сэр.

С вышины донеслись звуки губной гармошки, будто какой-то безответственный ангел играл на флейте: «Я вышел в море на море смотреть…»

Найджел с огромным усилием сдержал слезы.

В летнем воздухе висел тяжелый запах жженой древесины и горелого металла. Что толку было себя накручивать? «Олуша» сгорела заживо, а в ее каюте лежал покойник. Пусть этим занимается Тайлер.

Инспектор уже взбирался по пологому борту. Повисла неподвластная времени тишина, которую только подчеркивал глухой и ритмичный плеск волн. Губная гармошка стихла. Люди молчали, будто в ожидании похорон. Спустя вечность инспектор вновь появился и поманил Элайю Фоукса. Вдвоем они вошли в каюту. Еще одна долгая пауза. Мальчишки в нетерпении полезли по скалам на западном берегу бухты.

Инспектор стоял на палубе, склонившись к Флэксенхэму, как актер, который на репетиции совещается с постановщиком. Можно было разобрать, о чем они говорят.