Убийство на троих

– Он здесь больше не работает, – категорично ответил охранник.

– Как – не работает? Я с ним только вчера разговаривала, он мне на сегодня назначил, – растерянно проговорила Ирина.

– Вчера – работал, а сегодня – не работает. Мне приказано его не пускать.

– А кто вместо него? – Голос Ирины предательски дрогнул.

Она вспомнила, с каким трудом ей удалось пробиться на прием в это издательство к Никодиму Подберезскому, как долго она убеждала его прочитать романы. В конце концов он снисходительно согласился, хотя Ирина подозревала, что на него просто произвела впечатление ее внешность. Некоторые мужчины не могут отказать красивой женщине в таком пустяке, как прочтение ее рукописи.

Охранник, в свою очередь, тоже разжалобился, увидев, что интересная женщина чуть не плачет, и разрешил позвонить по местному телефону в комнату, где раньше работал Подберезский. На звонок ответила женщина средних лет, судя по голосу, сильно курящая.

– Мне назначил на сегодня встречу Никодим Подберезский…

– А, вы, наверное, Ирина Снегирева?

– Да, – ответила обрадованная Ирина.

– Дайте трубочку охраннику, я скажу, чтобы вас пропустили.

Послушав немного в трубку, охранник буркнул Ирине, чтобы она шла в двадцать вторую комнату.

Комната была заполнена клубами дыма, как лесостепь во время пожара. Сквозь дым проступали груды расползающихся рукописей и жгучая брюнетка третьей, а может, и четвертой молодости, служившая источником дыма: в зубах у нее дымилась одна сигарета, в пепельнице догорала вторая, а на подходе уже была заготовлена следующая. На столе перед ней на крошечном пятачке, расчищенном от бумаг, стояла чашка остывшего кофе, куда изредка падал пепел от сигареты.

– Раиса Перепелкина! – торжественно представилась брюнетка.

Это прозвучало так, как будто она представилась «Жорж Санд» или на худой конец «Джейн Остен».

– Очень приятно, – осторожно ответила Ирина, стараясь, чтобы дым не попал в глаза.

– Снегирева, Никодим говорил мне о вас. Это ведь у вас роман «Пропавшее ухо»?

– Нет, что вы! У меня – «Случайная жертва» и «Убийство в кредит».

– А, да, извините, это он тоже очень хвалил.

– А сам-то он где? Мне охранник сказал…

– Да-да. Он здесь больше не работает. Он поругался с Эразмом и хлопнул дверью.

«Эразм Роттердамский, – всплыло у Ирины в памяти. – Но кажется, это из шестнадцатого века».

– Что-то я не понимаю, – протянула она, – кто такой Эразм?

– Эразм Адыгейчик, наш главный редактор…

– Так что же мне теперь делать? Он прочел мои романы, одобрил, сказал, что будет печатать…

– Никодим? – Раиса оглушительно захохотала. – Никодим будет печатать? Ну что вы! После Никодима рукопись должен будет еще прочесть Альберт Макарович…

– А это кто?

– Это старший редактор отдела самотека.

– Какого отдела?

– Самотека… То есть рукописей, которые поступают самотеком, так сказать, с улицы. Вы, конечно, не обижайтесь…

– И что Альберт Макарович?

– Ну, вы знаете, как правило, если Никодим какую-нибудь рукопись одобряет, то Альберту она не нравится. У них диаметрально противоположные литературные вкусы.

– А если бы Никодиму рукопись не понравилась?.. – с надеждой спросила Ирина.

– Тогда она к Альберту просто не поступила бы – мимо Никодима Альберт рукописи не берет.

– Как-то я не понимаю, – протянула совершенно ошарашенная Ирина.

– А и никто не понимает. Издательский бизнес трудный, он – психологический…

– И что теперь будет с моей рукописью? Теперь Альберт Макарович ее читать будет?

– Ну что вы! Ведь ее уже читал Никодим, а он у нас больше не работает. Но теперь рукописи Никодима переходят ко мне, так что я, пожалуй, прочитаю ваш романчик. Как вы говорите – «Любовница снежного человека»?

– Нет, – отчеканила Ирина, – «Случайная жертва».

– Ах, простите, это я вас с Мымриной перепутала.

– Когда же мне к вам зайти? Через неделю?

– Что вы, так быстро мне не успеть! Давайте недели через три…

Конечно, когда Ирина через три недели позвонила в издательство, Раиса к чтению рукописи еще и не приступала и попросила подождать еще неделю, потом назначила встречу. На этот раз Ирина нашла «Кириллицу» легко, но когда она сказала охраннику, кстати, совершенно не тому, что пришла к Раисе Перепелкиной, тот злобно ответил:

– Такая здесь больше не работает.

Парень был молодой, наглый, все женщины старше тридцати казались ему ископаемыми, к тому же Ирина мешала ему читать газету, поэтому он демонстративно отвернулся и стал смотреть в потолок.

Ирина, держа себя в руках, чтобы не впасть в ярость, молча сняла трубку местного телефона и позвонила. Ей ответил гнусавый мужской голос.

– Мне назначила встречу Раиса…

– Да, я вижу у нее на столе записку. Вы Снегирева?

– Совершенно верно.

– Дайте трубку охраннику.

На этот раз комната была выстужена, как ледник. Встретил Ирину сутулый пожилой мужчина с внешностью не то налогового инспектора, не то инквизитора, только не Великого, а самого что ни на есть мелкого. Увидев Ирину, инспектор сухо поздоровался, представился Игнатием Фердинандовичем и набросился на нее с ходу: