Убийство на верхнем этаже

– Я ее обожаю, – просто ответил мистер Паттерсон. – Я помню годы жизни и смерти всех знаменитых убийц Англии, включая даты их публичных экзекуций.

К изумлению Роджера, Стелла заметно разволновалась оттого, что ее жених так откровенно высказывается, и стала прилагать все усилия, хотя и безуспешно, чтобы пресечь дальнейшее развитие темы. Наконец в манере той Стеллы, которую, как казалось Роджеру, он успел узнать, она перехватила нить разговора и направила его в безопасное русло атлетики, заметив без всякой связи с предыдущим:

– Собираетесь ли вы посетить университетский матч по регби в этом сезоне, мистер Шерингэм?

– О да, – сказал Роджер, раскусив ее маневр. – Как обычно.

– И вы сами играете?

– Так, когда вокруг мяча свалка, бегаю и делаю вид, что участвую в ней. Моя игра – гольф.

– Правда? Ральф тоже играет в гольф. У него «плюс два».

Роджер, у которого был «плюс один», нечеловеческим усилием воли подавил изумление, которое просто рвалось из него, и взглянул на своего плюгавого гостя с уважением.

– Вот как?

– Ну, я уже, знаете, не в том возрасте, чтобы играть в действительно активные игры, – высказался последний с той мрачной миной, с какой люди бывают вынуждены выслушивать грубую лесть, произносимую прямо в лицо. – Вот раньше я занимался бегом с препятствиями, стипль-чезом.

– Раньше! На самом деле, мистер Шерингэм, всего лишь в прошлом году Ральф выиграл…

– Замолчи, Стелла!

И Стелла замолкла.

Застольная беседа, однако, продолжилась, и мистер Паттерсон с мистером Шерингэмом до конца обеда мирно обсуждали новости спорта.

Наконец мистер Паттерсон взглянул на часы. Его манера прощаться по простоте и бесцеремонности не уступала его манере здороваться.

– Должен успеть на поезд, – сказал он и удалился.

– Ральф живет в Танбридж-веллсе, – так, словно этим все объяснялось, сказала Стелла.

Роджер возвращался в Олбани с помутненным сознанием. Чем старательней он пытался понять происшедшее, тем больше уважения чувствовал к чахлому молодому человеку, к тому же Стелла, освободившись из-под его чар, быстро вернулась к своему обычному «я» и безжалостно придушила несколько попыток завязать разговор.

«Эта девица положительно то доктор Джекил, то мистер Хайд», – думал он озадаченно. Вот она сидит, в уголке такси, в своем нефритовом одеянии. Неужели она и вправду любит этого типа? Как такого можно любить? Вздумай такой лягушонок ухаживать, поручусь, можно ставить что хочешь: Стелла Барнетт не отзовется. И все-таки…

Подумать только, ведь она была воплощенная покорность…

Какой магией этот тип подчинил ее своему почти гипнотическому влиянию? Ему стоило только пальцем шевельнуть, и она покорно кланялась, виляла хвостиком, да еще так, словно для нее это одно удовольствие, – и ни кусочка сахара в награду! Уму непостижимо.

– Держите их в строгости, – вздохнул Роджер. – Но, Боже милосердный, кто бы подумал, что Стелла клюнет на такое убожество? Черт бы подрал это земноводное!

Мистер Шерингэм был явно не в духе.

Глава 16

После обеда Роджер предпринял отчаянную попытку совладать с первой главой нового романа, однако к пяти часам сдался. Перегруженный мозг – столько проблем сразу – отказался сосредоточиться на этой непосильной задаче. Под осуждающим взглядом Стеллы Роджер уныло выпил чаю и почти силой выдворил ее из квартиры. Ему хотелось поразмыслить.

Уютно устроившись в своем мирном одиночестве, он выбросил из головы всех пучеглазых молодых людей и сосредоточился на действительно важной задаче.

Было бы неверным сказать, что к этому времени Роджер окончательно изъял имя миссис Эннисмор-Смит из списка подозреваемых. Алиби, которым снабдил ее муж, как доказал Роджер, было небезупречно. Она все еще выделялась среди жильцов «Монмут-мэншинс» своими психофизическими и интеллектуальными возможностями, теоретически позволявшими ей убить мисс Барнетт. Но только теоретически. Роджер прекрасно об этом помнил.

Кроме того, в ответ на некий запрос, сделанный им в связи с полученной от Эннисмор-Смита информацией, ему стали доступны сведения оправдательного по отношению к миссис Эннисмор-Смит характера; во всяком случае, компрометирующего в них ничего не было.

Дело в том, что, покинув «Павлин», он позвонил одному частному агенту, который пользовался его доверием, и срочно попросил узнать, каково финансовое положение Эннисмор-Смитов и не изменилось ли оно к лучшему за последнюю неделю. Отчет агента Роджер получил как раз к пяти часам. Эннисмор-Смиты, как он и предполагал, были на мели. Они задолжали всем торговцам в округе, и никто из тех, кто имел с ними дело, больше не дает им в кредит. Их финансовое положение не только не улучшилось в последнее время, но стало значительно хуже: на них подано в суд несколько исковых заявлений и получено соответствующее решение, но они не в состоянии его выполнить, так что в любой момент может быть назначена распродажа и ликвидация дела.