Убийство по алфавиту

— Откуда у сумасшедших мотивы, сэр? — недоверчиво спросил инспектор.

— Как откуда, уважаемый? Железная логика — одна из особенностей остротекущей мании. Может быть, убийца верит, что ему Богом назначено убивать священников.., или врачей.., или пожилых владелиц табачных лавок… И за этим всегда стоит совершенно логичная причина. Мы не должны идти на поводу у этой алфавитной гипотезы. То, что за Эндовером следует Бексхилл, может оказаться чистой случайностью.

— Так или иначе, Картер, мы можем принять определенные предосторожности, выявить тех, фамилии которых начинаются на “би”, особенно мелких лавочников, и вести наблюдение за всеми табачными и газетными киосками, в которых работает по одному человеку. Не думаю, что мы можем сделать что-нибудь большее. Естественно, следует по возможности следить за всеми незнакомцами.

Инспектор издал стон:

— Да ведь школы закрываются, и начинаются каникулы! На этой неделе люди буквально переполнят городок.

— Мы должны сделать все возможное, — резко ответил главный констебль.

Тут заговорил инспектор Глен:

— Я буду держать под наблюдением всех, связанных с делом Эшер: этих двух свидетелей, Партриджа и Риддела, и, конечно, самого Эшера. Если они вознамерятся уехать из Эндовера, за ними будет вестись слежка.

Обсудили еще несколько предложений, после чего совещание перешло в отрывочный разговор и завершилось.

— Пуаро, — сказал я, когда мы шли по берегу реки, — это убийство, конечно, удастся предотвратить. Он повернул ко мне усталое лицо.

— Сумасшествие одного против рассудка целого города? Мне страшно, Гастингс, мне очень страшно. Вспомните, как долго продолжались подвиги Джека Потрошителя.

— Это чудовищно, — сказал я.

— Безумие, Гастингс, ужасная вещь… Мне страшно… Мне очень страшно…

Глава 9

Убийство в Бексхилле

Я до сих пор помню, как проснулся утром 25 июля. Было около половины восьмого.

Пуаро стоял у моей кровати и легонько тряс меня за плечо. Одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы я вышел из состояния полусна и полностью очнулся.

— В чем дело? — спросил я, вскакивая с кровати. Его ответ прозвучал просто, но те два слова, которые он произнес, были насыщены переживаниями.

— Это случилось.

— Что? — воскликнул я. — Вы хотите сказать… Но ведь двадцать пятое только началось.

— Это произошло ночью… Или, точнее, ранним утром.

Пока я вставал и торопливо одевался, Пуаро вкратце пересказал мне то, что ему сообщили по телефону.

— В Бексхилле на берегу обнаружено тело молодой девушки. В ней опознали Элизабет Барнард, официантку одного из кафе, которая жила со своими родителями в недавно построенном домике. По заключению врача, смерть наступила между половиной двенадцатого и часом ночи.

— Они уверены, что это то самое убийство? — спросил я, торопливо намыливая щеки.

— Под телом найден справочник “Эй-би-си”, открытый на Бексхилле.

Я содрогнулся.

— Это чудовищно!

— Faites attention[27], Гастингс. Не хватало только еще одной трагедии у меня в квартире!

Я раздраженно стер кровь с подбородка.

— Каков план наших действий?

— За нами вот-вот заедет машина. Я принесу вам сюда чашку кофе, чтобы не задержаться с отъездом.

Двадцать минут спустя мы неслись в полицейской машине через Темзу по дороге из Лондона.

С нами был инспектор Кроум, присутствовавший на совещании и официально назначенный расследовать дело.

Кроум был полицейским совсем иного типа, чем Джепп. Совсем еще молодой, он был молчалив и высокомерен. Хорошо образованный и начитанный, он, на мой взгляд, был чересчур самодоволен. Недавно ему удалось распутать серию убийств, в которых жертвами были дети; он терпеливо выследил преступника, который сидел теперь в Бродмуре[28].

Кроум, очевидно, был подходящим человеком для того, чтобы расследовать это дело, но мне казалось, что он сам слишком хорошо это сознает. С Пуаро он обращался чуть свысока и снисходил к нему, как молодой человек к старичку, а беседу вел в самодовольной манере выпускника привилегированной школы.

— У меня состоялась длинная беседа с доктором Томпсоном, — сказал Кроум. — Доктор очень интересуется “цепными” или “серийными” преступлениями. Такие преступления — продукт особым образом искаженного сознания. Я не специалист и, конечно, не могу вникнуть в детали, какими они представляются с медицинской точки зрения. Он кашлянул.

— Собственно.., в моем последнем деле.., не знаю, читали ли вы о нем.., в деле Мейбл Хомер, школьницы из Максвслл-Хилла.., убийца Кеппер оказался необыкновенным субъектом. До чего трудно было доказать его виновность! А ведь это было уже третье его убийство! На вид нормальный — вроде нас с вами. Но теперь есть разные тесты, лингвистические ловушки, знаете ли, последнее слово науки, в ваши времена такого не было. Раз уж человек себя выдал — он у вас в руках! Он знает, что вы знаете, нервы не выдерживают, и он начинает выдавать себя направо и налево.

— Это иногда случалось и в мои времена, — заметил Пуаро.

Инспектор Кроум взглянул на него и любезно кивнул:

— Вот как?

Некоторое время все мы молчали. Когда мы проезжали Нью-Кросс, Кроум сказал: