Убийство по подсказке (сборник)

Базиль заметил длинную красную метку, словно царапину от когтей кошки, на указательном пальце Лазаруса.

– Вы что, порезали руку?

– Ах это! – Лазарус улыбнулся. – Видите вот эти шрамы? – он протянул руку, и Базиль увидел на ней с дюжину еле заметных, беловатых линий, проходящих по указательному пальцу. – Если на каком-то неопознанном трупе вы обнаружите на этом пальце такие же шрамы, то знайте, что перед вами – точильщик. Каким бы осторожным он ни был, он всегда, хотя бы раз в несколько месяцев поранит себе именно эту верхнюю часть указательного пальца…

Возле служебного входа Базиль увидел одного из помрежей и спросил его:

– А где мистер Мильхау?

– В своих апартаментах, доктор Уиллинг. Пойдемте, я покажу вам.

– Я знаю, как пройти к нему.

Помреж усмехнулся.

– Вы знаете, где его кабинет, а апартаменты – это совсем другое помещение.

Они прошли через слабо освещенный коридор и поднялись по узкой, огороженной перилами лестнице на саму верхотуру театра. К удивлению Базиля, его ввели в удобную, с комфортом обставленную жилую комнату.

– Привет, привет, входите, не стесняйтесь, – услышал он голос продюсера. Мильхау сидел в кресле, держа в руках бокал с коктейлей, а его щеки были окрашены пунцовым румянцем. Его крупные бледные губы растянулись, словно резиновые, в принужденную счастливую улыбку, но глаза потускнели, и в них проглядывало глубоко упрятанное недовольство.

– Я живу за городом, – начал объясняться он, – и нечасто здесь бываю. Только тогда, когда остаюсь на ночь в Нью-Йорке. Все это было построено и обставлено прежним владельцем театра.

Сквозь туман сигаретного дыма Базиль разглядел группу мужчин и женщин, сгрудившихся возле столика, накрытого для ужина, сделанного в виде стойки в кафе. Это были в основном его помощники, секретарши, приглашенные друзья. Но Базиль также заметил в том углу разлапистые черные маки на белом фоне, явно принадлежавшие наряду Марго, которая действительно стояла там в окружении мужчин, а также каштановые кудряшки Полины, которые отливали бронзой из-за яркого света ламп.

– Хотите посмотреть спектакль? – спросил Мильхау.

– Да, не прочь, – ответил Базиль.

Мильхау причмокнул губами, словно Дед Мороз, у которого есть маленький сюрприз для детишек, и припрятал он его за спиной.

– Хотите коктейль? Тарелочку с жареным цыпленком под кремом? Сейчас я вам закажу…

– Я только что пообедал, спасибо.

Мильхау проводил гостя в дальний угол комнаты, где в креслах сидели Полина и Марго. Он подошел к стене нажал кнопку. Панель стены бесшумно отъехала в сторону. Открылся вид на сцену в дальней перспективе.

– Мисс Ингелоу не пожелала сегодня вечером являться среди публики, – продолжал объяснять ситуацию Мильхау, – поэтому я посоветовал ей с полным комфортом смотреть спектакль отсюда, сверху, и никто не догадается, что и она была в этот вечер зрительницей…

Базиль внимательно осмотрел сверху сцену.

– Но отсюда, с этого угла зрения, разве можно увидеть что происходит в алькове?

– Можно, когда двери широко распахнуты. Правда, перспектива скрадывает всю картину.

Базиль рассказал Мильхау историю с канарейкой.

– Отвратительно, уму непостижимо. Лазарус так привязан к бедной птахе. Она живет у него уже три года. Не могу представить, кому это пришло в голову сыграть дурную шутку с таким милым стариком.

– Но ведь такое случалось и раньше, как раз перед убийством.

– Да, я знаю. Но что могу сделать?

– Почему вам не отговорить Адеана играть сегодня роль Владимира? Можно для этой цели воспользоваться манекеном.

– Манекен есть манекен, – Мильхау надул губы, как обиженный ребенок. – Такой богатый человек, как Ингелоу, всегда может нажить врагов, но у Адеана их просто нет. Если он взялся играть роль Владимира, то это вовсе не означает, что его жизнь в опасности. Кроме того…

– Кроме того? – повторил вопросительно Базиль.

– Уже поздно…

Занавес пошел вверх. Базиль выучил эту несчастную пьесу почти наизусть и знал ее, наверное, лучше самого Сарду. Даже тот факт, что он смотрел ее под необычным углом, с высоты почти птичьего полета, абсолютно не прибавлял новизны спектаклю. Он просто от души дивился способности актеров вносить столько живости и свежей силы в эти «бессмертные» строчки:

– Четыре-четыре!

– Шесть-четыре!

– Хозяин дома?

– Слишком быстро, слишком быстро, – бормотал вконец расстроенный Мильхау.

Базиль, не отрываясь от сцены, услыхал шепот Полины:

– Они нервничают. Все как один…

Он повернулся к ней, чтобы послать ей дружескую улыбку и заметил в глазах Марго блеск одерживаемого ею триумфа. В конце концов, это она затеяла игру – пощекотать всем нервы и подождать здесь, наверху, пока у кого-нибудь они не выдержат, сдадут, и убийца, наконец, расколется.