Убийство по подсказке (сборник)

– Господи боже!.. А ноги? Болят, как черт знает что. – Впрочем, я знал, что они по-прежнему при мне. Однажды я подсунул правую руку под подушку левая еще не слушалась – приподнял голову и посмотрел на ноги. Они были на месте, под простыней, похожие на толстые бревна, обмотанные гипсовыми повязками. Больше всего я боялся ампутации, потому что в армии наслушался жутких историй о людях, страдавших от болей в ногах, которых уже не было.

– Перелом обеих лодыжек, – коротко пояснил Билл. – Тебя зажало между машиной и опорой моста. Пришлось делать пересадку костей.

– Я поправлюсь?

– Спрашиваешь! – Он искоса посмотрел на меня и улыбнулся. – Еще будешь бацать ногами рок-н-ролл на пианино.

Я попросил у него сигарету, но он не дал. Тогда я выпросил одну у детектива, который пришел ко мне вечером. Его фамилия была Кирк, и он работал в отделе по расследованию убийств. Он заставил меня подробно рассказать, как все было, хотя особо рассказывать было нечего. Я не узнал никого из сидевших в «крайслере», не знал, что означает «Кэпп» и зачем двум незнакомцам понадобилось убивать моего отца.

Едва Кирк ушел, как мисс Бенсон, тощая как доска сиделка, отобрала у меня сигарету.

Примерно неделю Билл навещал меня каждый день, а потом вдруг не пришел.

Я спросил у мисс Бенсон, что случилось – Ему пришлось уехать в Бингхэмптон.

– Зачем?

Она попыталась отделаться отговорками, но я не отставал – Мне очень жаль, мистер Келли, – наконец сказала она, не глядя на меня, – но жену вашего брата сбила машина. Она погибла.

– Да? – тупо переспросил я. – А я так хотел с ней познакомиться. 

Глава 3

Когда через три дня после Дня труда [4]

 я вышел из больницы, у меня было два глаза, но только один – зрячий. Этим самым глазом я увидел, как из «плимута», припаркованного на противоположной стороне улицы, вышел какой-то человек и быстро направился ко мне. Я замедлил шаг, чувствуя себя голым и беззащитным, не в силах забыть того типа, который высунул из окна машины руку с пистолетом.

Но это оказался вовсе не он, а другой – среднего роста и худощавый.

Судя по всему, похудел он совсем недавно, но не мог позволить себе новую одежду – пиджак висел на нем, как на вешалке. У него были светлые волосы, острый нос, выступающий вперед подбородок и колючие настороженные глаза, но за всей этой «крутой» внешностью проглядывали слабость характера и нерешительность.

Остановившись прямо передо мной, он уставился на галстук, купленный мне мисс Бенсон. Ей пришлось купить мне новую одежду на деньги, которые прислал Билл, потому что оба моих чемодана сгорели в машине.

И вообще, этот тип вел себя так, словно хотел со мной поговорить, но боялся, что кто-нибудь заметит.

– Ладно, – я кивнул и, обойдя его, зашагал к «плимуту». Я запросто мог его испугаться, но было видно, что он сам меня боится. Постояв немного, он припустил за мной, я слышал за спиной его дыхание.

Подойдя к машине, я сел на переднее сиденье справа, он – рядом со мной за руль. Достав из кармана пачку «филипп-моррис», он тремя пальцами вытянул оттуда сигарету. Похоже, он изрядно нервничал, потому что его руки дрожали.

Я взял у него пачку и вытащил сигарету для себя. Мы закурили в ледяном молчании. Некоторое время он настороженно озирался по сторонам, потом выпалил:

– У меня должок перед твоим стариком. Вот и пришла пора отдавать.

– Что за должок?

– Это было давно, какая теперь разница? Ты его сын. Вот что я хочу тебе сказать – мотай-ка ты отсюда подобру-поздорову. Смени фамилию и уезжай, чем дальше, тем лучше. Может, даже куда-нибудь на западное побережье. Только не смей соваться в Нью-Йорк.

– Почему?

Он облизнул сигарету, которая тут же размокла, и огляделся.

– Будут неприятности, – быстро сказал он. – Большие неприятности. Если они узнают, что я с тобой разговаривал, меня пристрелят. Я сделал уже достаточно, а может быть, даже слишком много.

– Кто узнает? Люди, которые убили моего отца?

– Выходи из машины. – С каждой секундой он все больше терял самообладание. – Интервью окончено, долг уплачен. Убирайся. Вылезай.

Левой рукой я сгреб его за лацканы пиджака и прижал к сиденью, а правой быстро ощупал его карманы. Ничего похожего на оружие. Он тяжело дышал, молча обшаривая глазами улицу, словно ждал, что с минуты на минуту там появятся танки.

Продолжая удерживать его левой рукой, я повернул защелку отделения для перчаток, оно открылось, и я увидел короткоствольный револьвер из вороненой стали с обыкновенной деревянной рукояткой. Я не очень-то разбираюсь в оружии, но похоже, этот был 32-го калибра. В шестизарядном барабане было всего четыре патрона. Интересно, по какой цели выпустили недостающие две пули?

Я снял револьвер с предохранителя, отпустил своего собеседника и, повернувшись к нему так, чтобы не выпускать его из виду, положил револьвер на колени. Он мельком посмотрел на меня и, еще раз быстро окинув взглядом улицу, сказал:

– Я пришел, чтобы заплатить старый долг, только и всего. Что я и сделал. Больше я не скажу ни слова, так что можешь вылезать из машины.

– Заводи мотор, – приказал я.

Он недоверчиво посмотрел на меня.