Убийство Президента Кеннеди

«Меня обвиняют в том, что я являюсь врагом Америки и нахожусь под влиянием иностранной державы, — писал Вашингтон „сумасшедшему Тому“, — и каждый шаг моего правительства искажается в таких преувеличенных и неприличных выражениях, которые вряд ли можно было бы употребить по отношению к Нерону, общеизвестному банкроту, или даже к обыкновенному карманному вору».

Некоторые из правоверных в однозвездном штате Техас ожидали, что на пост президента вступит некто вроде долговязого киноактера Джона Уэйна с двумя торчащими по бокам кольтами. Этой весной к беженцам с Кубы, живущим в Майами, было обращено следующее широковещательное заявление:

«Лишь в одном случае сможете вы, кубинские патриоты, жить когда-нибудь вновь свободными людьми у себя на родине, руководить кубинским народом и заботиться о его благоденствии так, как это и надлежит делать наиболее способным».

Эта благодать должна была снизойти на них.

«Если бы волею своей господь водворил в Белый дом в течение ближайших нескольких недель техасца, известного как друга всех латиноамериканцев, хотя и вынужденного в нынешних условиях склониться перед захватившими с 1905 года власть в Соединенных Штатах сионистами, подставными лицами и пешками которых являются Джек Кеннеди, Нельсон Рокфеллер и другие члены Совета по международным делам и связанных с ним организаций. Хотя Джонсон и вынужден теперь склоняться перед этими хитрыми и ловкими евреями — покровителями коммунистов, но если бы господь внезапно поднял его на самый вepx, он снова стал бы тем, кем были его любимые отец и дедушка, и вернулся бы к тому, чем они дорожили и чему были преданы — к их принципам и вере».

Текст этот, украшенный изображениями клейма для коров и контурами Аламо[18]

, был датирован 18 апреля 1963 года и подписан «техасцем, который негодует по поводу влияния Востока, контролирующего, унижающего, оскверняющего и порабощающего свой собственный народ».

Сильный президент должен быть готов к оскорблениям. Кеннеди создал сильное правительство, в результате чего зашевелились крайние элементы, которые вели себя сравнительно спокойно при его менее напористом предшественнике. В ряде небольших городов они задавали тон в местном обществе, но почти всегда оставались совершенно очевидным меньшинством.

Что ставило Даллас в особое положение, так это его величина и отсутствие какого-либо действенного сопротивления. Там не было никаких разногласий, поскольку отсутствовала борьба мнений. Даллас был единственным крупным американским городом, где подстрекательство к насилию стало респектабельным. Уэлч был вознесен местными властями, а Эдлай Стивенсон подвергался во время своей поездки бойкоту. Сторонники президента — и даже президентской власти, как таковой, ибо дело дошло уже До этого, — были немногочисленны, лишены боевого духа и безмолвны. Знаменателен тот факт, что, когда президент Кеннеди прибыл в Даллас 10 октября 1961 года к смертному одру спикера палаты представителей Сэма Рейберна, его приветствовало только одно официальное лицо — начальник полиции.

Явное единодушие Далласа ставило в тупик посторонних и даже самих техасцев. Конгрессмен Гонзалес, в Бексаргком графстве которого настроения в пользу демократам были столь же сильными, как в Далласе в пользу республиканцев, прибыл как-то в Даллас для получения награды Национальной ассоциации содействия прогрессу местного населения. Уехал он отсюда озадаченный. Церемонии вручения происходила в маленькой баптистской церкви и походила на подпольное собрание. Устроители, казалось, были сильно запуганы. Они нервно оборачивались, что-то наспех пробормотали, сунули ему в руки медаль и быстро разошлись в разные стороны. По возвращении в Вашингтон Гонзалесу все это показалось тяжким сном. Он шутил по этому поводу, говоря, что не стал бы участвовать там в предвыборной кампании, не имея охранного свидетельства, и сказал президенту:

— Даллас похож на Конго — он не готов к самоуправлению.

Оливки Гонзалес неправильно ставил вопрос: Далласу как paз не хватало самоуправления. Из-за его отсутствия городом управлял комитет влиятельных торговцев. Как говорилось в докладе министерства юстиции О’Доннелу: «Руководство Далласом осуществляется ныне Советом граждан города, в который входят руководители крупнейших компаний».